Кошки-мышки - Наталья Тимошенко Страница 52

— Значит, в полдень он уже точно был в гробу и под землей. По исследованиям одного американского ученого, в гробу человек может прожить максимум пять с половиной часов. То есть примерно в половине шестого вечера Макаров задохнулся бы. Его должны были откопать раньше. В 17.30 в начале ноября еще не темно, на кладбище могли быть люди. Незаметно раскопать могилу и вытащить оттуда человека невозможно.

— Если бы его жена была сообщником, она попыталась бы выбить похороны на максимально позднее время, — согласилась с Никитой Яна.

— Вы на что намекаете? — нахмурился следователь.

— Его смерть — не имитация, — заявил Никита, чувствуя непонятное возбуждение внутри, будто он напал на верный след и с каждым шагом все сильнее приближается к разгадке. — Он действительно умер, его действительно похоронили.

— А тело тогда куда делось? — не понял Воронов.

— Выкопали. Только не пять часов спустя, а позже, ночью.

Воронов несколько долгих секунд молча рассматривал его, а затем все-таки спросил:

— И зачем в таком случае кому-то выкапывать мертвое уже по всем статьям тело?

Никита тоже какое-то время молчал. Знал ответ, но устремленные на него взгляды давали понять, что с таким ответом смирится разве что Яна. Она и сказала за него:

— Зомби?

— Кто-о?! — взревел следователь. — Вы что, американских ужастиков оба пересмотрели?

— Американские ужастики тут ни при чем, — пояснил Никита. — Те зомби к настоящим не имеют никакого отношения.

— Настоящим? — с неподдельным сарказмом хмыкнул следователь.

— Настоящим гаитянским зомби.

Один из рабочих, которые тоже прислушивались к разговору, непечатно выругался.

— Это еще кто такие? — со страхом спросил второй.

Не стоило начинать этот разговор при посторонних, но следователь вопросительно смотрел на него, и Никита сказал:

— На Гаити существуют так называемые бокоры. Это своего рода колдуны, которые умеют создавать зомби. Используют их в основном для тяжелого физического труда. Бокор выбирает подходящего мертвеца, но выкопать его он должен в течение суток после смерти, а не пяти часов.

На самом деле Никита не владел темой в полном объеме и о гаитянских зомби знал немного. Просто прошлой зимой он подхватил тяжелый грипп, почти неделю не вставал с постели, и Даша таскала ему книги в качестве развлечения. Одной из таких книг был мистический роман неизвестной Никите писательницы Марины Врановой, в котором упоминались зомби. Кажется, книга называлась «Тишина старого кладбища» или что-то в этом роде. После нее Никита немного поискал информацию о зомби, но быстро остыл к этой теме.

Он замолчал, и остальные тоже молчали. Ничего не спрашивали, не уточняли. Первым не выдержал Воронов:

— Ты вот сейчас серьезно это все говорил?

— Да, — подтвердил Никита.

— Но это же бред! Не бывает такого!

— Откуда вы знаете? Вы были на Гаити?

— Для того чтобы не верить в зомби, не обязательно бывать на Гаити. Достаточно дружить со здравым смыслом.

— То есть, по-вашему, верить в то, что я могу взять мертвое тело за руку и рассказать, что человек слышал и чувствовал перед смертью, — это проявление здравого смысла, а то, что кто-то умеет заставлять это мертвое тело ходить и выполнять приказы, — уже нет? — с вызовом поинтересовался Никита.

Он понимал, что ходит по тонкому льду. Сейчас Воронов заявит, что и в его способности не верит, а раз не верит, то никакой пользы от Никиты в этом деле нет и может он катиться на все четыре стороны.

Примерно так и вышло.

— Да и с твоих рассказов толку пока немного было, — заявил следователь. — Я знал твоего отца, знал и уважал, как бы то ни было, поэтому со снисхождением отношусь к тебе и твоим… странностям. Как минимум у тебя есть понимание и связи, ты знаешь, к кому можно обратиться во всех этих шаманских делах. Но уводить все расследование в область сказок я тебе не позволю.

— Что ж, очевидно, в вашем понимании здравый смысл — это притягивать факты за уши и закрывать глаза на очевидные вещи, если только они не ложатся в вашу ограниченную систему мира.

На лице Воронова заходили желваки. Чья-то рука схватила Никиту за шиворот и потащила в сторону. Никита продолжал сверлить взглядом бордового от возмущения следователя, а потому не сразу понял, что это сделал Лосев.

— Какая муха тебя укусила?! — возмущенно зашептал он. — Ты понимаешь, что он тебя сейчас выгонит и будет тщательно следить за тем, чтобы никто из нас не сливал тебе инфу? Воронов мстительный, с него станется. И пролетишь ты как фанера над Парижем.

Никита перевел на него взгляд и усмехнулся.

— Не получится у него меня выгнать.

— Почему это?

— Потому что я — пятая жертва.

Лосев отпустил воротник, за который все еще держал его, как нашкодившего ребенка, и отступил на полшага назад.

— Что?

— Что слышал. Я — пятая жертва.

— Ты же сказал, что ничего не почувствовал в Янином сне.

— Я почувствовал главное — себя. Я же говорил, что стоит мне один раз почувствовать человека, и в следующий раз его ощущения я узнаю. Можешь называть это ментальным запахом. Как ты думаешь, какой из этих запахов я узнаю лучше всего?

Леша несколько секунд молча смотрел на него, а потом заявил:

— Воронову надо сказать.

Наверное, думал, что он станет возражать. Но Никита и не собирался. Конечно, Воронову нужно сказать. Посмотреть на его выражение лица при этом. Да и просто скрывать такие вещи Никита не собирался. В его же интересах не скрывать.

— Мы сможем обеспечить охрану, — сказал Лосев, видимо, приняв его молчание за нежелание говорить.

— Или попробуете поймать на живца, — хмыкнул Никита, а потом вздохнул. — Скажем. Только не сейчас. Не хочу, чтобы девчонки знали. Особенно Яна.

Лосев обернулся к коллегам, задержал взгляд на Яне, которая тоже смотрела на них. Все на них смотрели, на самом деле.

— Хорошо, — согласился он. — Только пока веди себя нормально, ладно? Не давай повода Воронову выгнать тебя прямо сейчас. Версию с зомби проверяй самостоятельно, никто тебе запрещать не станет. Но Воронову в уши не вноси. Его одобрение тебе не нужно, ясно?

Никита кивнул. Они вернулись к столпившимся у могилы, и Никита постарался изобразить как можно более раскаявшийся вид. Очевидно, Воронов подумал, что Лосев провел с ним воспитательную беседу, да и сам успел немного остыть, потому что темы зомби они больше не касались, но и прогонять его следователь не стал.

⁂

На кладбище пришлось провести еще около часа, ожидая, пока следователь оформит все бумаги. За это время небо снова заволокло тучами, но на этот раз пошел мелкий колючий снег. Когда наконец все расселись по машинам, Яна уже мелко дрожала, губы посинели от холода, а пальцы на руках почти не гнулись. Никита Андреевич предложил отвезти ее домой, и она не стала отказываться. Лера уехала с Алексеем и следователем, поэтому в машине они остались вдвоем.