Лексикон - Макс Бэрри Страница 51

Эмили вдыхала запах пота и сигарет, пока не подошла ее очередь, потом села на террасе и стала есть бургер, глядя на проезжую часть. Все машины, что проезжали мимо, она видела раньше. Эмили повертела головой, проверяя, как работает шея, и вдруг заметила, что на противоположной стороне паркуется машина «Скорой».

Ее охватила паника. С ним же покончено, ты забыла? Она на секунду действительно забыла об этом. И успокоилась. И стала высматривать его, так, от нечего делать. Она надеялась, что, увидев его, тут же поймет, насколько он прост и скучен в обычной обстановке, когда не несет во рту ее зуб. Эмили доела бургер. И тут увидела его. Кажется, это был он. Он шел по тротуару и разговаривал с женщиной. Покачал головой, и Эмили убедилась, что это он. Он был привлекателен. Может, у нее и была травма головы, но вкус она не потеряла. Широкоплечий. С потрясающими руками. На нем не было борцовской майки. Когда он подошел поближе, она на глаз прикинула, что ему двадцать пять. Его спутница была миловидной брюнеткой, Эмили видела ее фотографию в газете в разделе объявлений о недвижимости. Брюнетка рассмеялась в ответ на какие-то слова Гарри и взъерошила свои волосы, и Эмили стало тепло на душе. Она пожелала мисс Недвижимость всяческой удачи с красивым австралийским фельдшером.

Она почти позволила им пройти мимо. Но в последний момент спросила себя: а какого черта? Ведь в этом ничего нет, не так ли?

– Здравствуйте.

Он остановился. Его глаза – она уже и забыла, какие они.

– Вы…

– Беззубая.

– Верно. – Эмили увидела, что он вспомнил о цветах. Значит, ему точно стало неловко.

– Просто хотела поблагодарить, – сказала она. – Не буду вас задерживать.

Женщина от недвижимости улыбнулась и сунула свою руку в ладонь Гарри. Он, кажется, испытал облегчение от того, что она не взбеленилась.

– Ничего страшного. – Женщина от недвижимости потащила его прочь. Неожиданно он вернулся к ее столику и протянул руку.

– Меня зовут Гарри.

Удивленная, Эмили пожала ему руку, он весело улыбнулся и пошел к женщине от недвижимости. Все это разбередило ей душу. Она смотрела ему вслед. Что это было? Он что, просто попытался подцепить ее? Это возмутительно. Она взяла со стола банку «Кока-колы» и снова посмотрела ему вслед. Ее сердце едва не выпрыгивало из груди. «А, черт», – подумала она.

* * *

Эмили решила переспать с ним и на этом покончить со всей историей. Это был единственный способ. Он превратился в докучливую занозу, которая мешала ей принимать душ, или работать, или спать. Она даже не целовалась с ним по-настоящему. Поэтому можно было спокойно двигаться дальше. И прекратить фантазировать. Недопустимо, чтобы она теряла себя из-за какой-то занозы. Это ослабляет ее способность функционировать. А вот когда она превратит его в игрушку, как тех мальчишек в «Запутанном клубке», все встанет на свои места. Она вернет себе контроль над самой собой.

Эмили купила платье в «Запутанном клубке», маленькое и черное. Она отговорила от него трех потенциальных покупательниц на тот случай, если оно ей вдруг понадобится. Затем уложила волосы, стремясь увеличить объем, – стиль, который нравится не девушкам, а молодым людям. Накрасила ресницы, и они стали длинными и пушистыми. В пятницу вечером Эмили вошла в прокуренную и пропахшую потом пивную, в паб, и оглядела зал в поисках Гарри. Заведение было забито ясноглазыми подростками и битыми жизнью шахтерами; эти две демографические группы, обычно противостоящие друг другу, здесь объединяла страсть к пиву и яростным гитарам. Какой-то мальчишка проорал ей в самое ухо: «Винс!» Все это было теми самыми причинами, по которым Эмили обычно не ходила в это заведение. Она взяла у бармена порцию крепкого алкоголя, выпила ее и ощутила, что храбрость начала куда-то улетучиваться. А потом заметила его возле бара в обществе молодых мужчин в костюмных рубашках. Она подошла к ним и крикнула:

– Привет!

Гарри улыбнулся ей.

– Купи мне что-нибудь выпить, – сказала Эмили.

* * *

Четыре часа спустя у нее в голове гудело, и она сидела на пассажирском сиденье машины «Скорой». Ее везли домой. Не к ней. К нему. Эмили расстегнула ремень безопасности и, привалившись к нему, стала целовать его в шею, прищипывать губами мочку его уха. Если бы она задумалась, то поняла бы, что все эти ласки – прямой путь к аварии. Но думала она только о том, чтобы остаться с ним наедине и заняться жуткими вещами. Он ехал и ехал, и наконец остановился. На нее стала прыгать собака, Эмили завопила, и он подхватил ее на руки. Ей это понравилось. Это напомнило ей, как они встретились. В его доме было темно, но там имелась кровать, а за окном светила луна. Эмили попыталась расстегнуть его брюки, но он сказал «нет», а она сказала «да», причем с нажимом, почти командным тоном, но это не сработало. В кровати он прикоснулся губами к ее шее, и она поняла, что этого-то ей и не хватало. Она сообразила: ее хищнический подход не предполагал взаимности. А взаимность играла огромную роль. За последние годы Эмили успела забыть об этом. Она снова набросилась на него, и на этот раз он сжал оба ее запястья и закинул ее руки ей за голову.

– Я хочу тебя, – сказала она. – Дай мне прикоснуться к тебе.

– Нет, – сказал он, и по какой-то причине это еще сильнее возбудило ее. Ей всегда нравилось, когда ей бросали вызов. Но его руки скользили по ее телу, и у нее пропало желание спорить.

– Да, – сказала она, – да, да.

Эмили увидела блеск глаз в темноте снаружи – это его собака наблюдала за ними, но ей на это было плевать. Страсть быстро уносила ее вдаль. Его прикосновения были нежными, а она прежде не знала, каково это, когда с тобой нежны. То была ночь новшеств. Он обнимал ее, и его пальцы проникали внутрь нее, и оргазм пронзил ее, как удар грома, как чистая природная сила. Это было то, чем Эмили не могла управлять, и она еще некоторое время лежала неподвижно, пока вновь не обрела себя. Гарри выпустил ее запястья. Он все еще был в брюках. Ей нужно было срочно принять меры в связи с этим.

– Сейчас, – сказала Эмили, и он наконец-то кивнул, и она сказала: – Сейчас. – И в буквальном смысле набросилась на него.

* * *

Утром она проснулась, но рядом его не оказалось. Эмили села. В спальне не было штор. За окном виднелась плоская земля до самого горизонта. Спальня напоминала место преступления: сбитые простыни, разбросанная одежда. Кроме кровати, другой мебели не было. И картин тоже. И фотографий.

На столе в кухне она нашла записку:

Уехал кататься. Завтракай сама.

«Кататься», – подумала Эмили. Он уехал кататься. Он уехал на каком-то виде транспорта в неизвестном направлении по неизвестной причине на неопределенный срок. Она порадовалась тому, что он все так четко объяснил. Затем обследовала комнату. На телевизоре стояла фотография собаки. Это была единственная личная вещь, что смогла найти Эмили. Поэтому она взяла ее. Большая собака. Собака настоящего мужчины. Эмили поставила снимок на место. Ее желание проникнуть в жизнь Гарри было не настолько велико, чтобы анализировать его собаку.