Зов серебра - Татьяна Корсакова Страница 50

– Для чего нужна? – спросил и сам испугался тому, каким может быть ответ.

– Ты просто присматривай за ней. От себя не отпускай. Особенно ночью.

Какой замечательный совет – не отпускать от себя на ночь незнакомую девицу! Разве только ради ее спасения.

– А хочешь, я приеду? К черту Париж! Алька меня отпустит, если скажу, что к тебе.

В том, что Аля отпустит к нему любимого мужа, Роман не сомневался. Вот только это его собственное дело, и решать его предстоит только ему одному.

Примерно так он Гришаеву и сказал.

– Ты смотри, я сейчас буду всегда на связи. Если что, прилечу первым же рейсом. А пока, – голос Гришаева упал до едва различимого шепота, – найди семилетнего черного петуха. Только не смейся.

– Да ты знаешь, мне уже не до смеха.

– В нашем случае помог крик петуха. Бестиарии не обманули.

– Семилетнего? – спросил Роман с большим сомнением. – Где ты такого долгожителя нашел?

– Это отдельная история, но вдруг и у тебя получится. И Еву свою береги, дружище. Если я правильно понимаю ситуацию, он будет охотиться именно на нее.

Вот на такой оптимистичной ноте они и расстались. На прощание Гришаев еще раз пообещал сбросить ему на ящик все имеющиеся материалы и потребовал, чтобы Роман поклялся не лезть в пекло и звонить при малейшей необходимости. Роман обещание дал, отключил телефон, посмотрел на Еву, которую требовалось охранять как зеницу ока. Ну что ж, надо – значит, надо!

Она не стала упрекать его за задержку, вместо этого сказала:

– Мне кажется, я знаю, где искать Динку.

– Откуда? Видение было? – Не хотел он ни язвить, ни грубить. Так уж вышло. Непросто смириться с такой информацией. Если бы она поступила не от Гришаева, то и мириться бы не стал, послал всех василисков вместе с албасты и аджархами к такой-то бабушке.

– Давай просто пройдемся вдоль берега, – попросила Ева и добавила: – Если можно.

– Давай! – Роман включил мотор.

– Их ведь всегда находили на берегу. Может быть, и сейчас…

– А что было в этом твоем сне? Ты говорила про подземелье.

– Я не знаю. – Она снова сжала виски руками. – Мне просто кажется, что то место, которое я видела, не существует. Или существует, но не здесь.

– В Нижнем Мире, – произнес и сам удивился тому, что сказал. А с другой стороны, если уж он готов поверить в Василиска, то отчего бы не поверить и в Нижний Мир!

Джип пришлось бросить на дорогое, неподалеку от въезда на змеиный хребет. Теперь к каменному монстру Роман присматривался с большим вниманием. Что, если эта тварь лишь притворяется камнем, а на самом деле вот-вот готова проснуться? Или уже проснулась?

А Стражевое озеро накатывалось на берег серебряными волнами, шумело почти как море. Высоко в небе летали ласточки, кружили, а потом какая-нибудь самая отчаянная пикировала вниз, вспарывала острым крылом водную гладь. Одним словом, красота вокруг была невероятная. И Ева, с этой ее косой ниже попы, с повадками дикой кошки и серебряными искрами в глазах, в красоту окружающего мира вписывалась весьма органично. На какое-то время Роман даже забыл, зачем они явились к озеру.

Он забыл, а вот Ева, похоже, не забывала ни на минуту. Решительным шагом она шла вперед, перепрыгивала камни, которые можно было перепрыгнуть, обходила те, что перепрыгнуть было нельзя, но упрямо старалась держаться береговой линии, не углубляться в лес надолго. Идти вот так было скучно, поэтому Роман решил потратить время с пользой.

– Что с тобой не так? – спросил он, наблюдая за тем, как мотается из стороны в сторону кончик Евиной косы.

Девушка замерла, но оборачиваться не стала, пришлось догонять.

– Почему тебе не нравятся прикосновения других людей? Боишься бактерий?

– У меня гаптофобия. – Ответила, но по-прежнему не стала оборачиваться. – Это боязнь прикосновений в крайнем своем проявлении.

– Насколько крайнем? – Роман понимал, как девчонка может бояться мышей или там пауков, но бояться прикосновений…

– Мне становится физически плохо, когда меня касается другой человек.

– Давно?

– Сколько себя помню.

– Поэтому айкидо, – догадался он. – Чтобы не трогали без лишней надобности и чтобы избегать прямых контактов.

– Да. Если за одежду или через одежду, то не так мучительно. Несколько секунд можно вытерпеть.

– А если дольше, чем несколько секунд?

– Если дольше, то может случиться нервный срыв. Рассказать, как это выглядит? – спросила она и обернулась, посмотрела со злостью и вызовом.

– Я прикасался к тебе дольше. – Взгляд он выдержал. Что ему какие-то громы и молнии! – Намного дольше. И не заметил никаких особых срывов.

Исчезли и громы, и молнии, на их место пришло замешательство пополам с чем-то отдаленно напоминающим радость.

– Да, – сказала Ева и остановилась. – Ты ко мне прикасался очень долго. – Вряд ли она это специально, но получилось как-то… эротично.

– Могу еще раз. Мне не жалко. – И тоже ведь ничего особенного не сказал, а получилось весьма двусмысленно, даже как-то непристойно.

– Можешь?

– Ты сейчас спрашиваешь или даешь разрешение? – на всякий случай уточнил он.

– Последний раз, когда ко мне прикасался незнакомый человек, чтобы не сорваться, я так сильно сжимала зубы, что у меня выкрошились пломбы. Пришлось менять.

– Как ты их меняла, если ты не терпишь прикосновений? – Ему и в самом деле было интересно. Это ж у нее не жизнь, а сплошные мучения. Это же у нее, получается, вообще никакой личной жизни…

– Под наркозом. Когда я без сознания, мне все равно.

– Под наркозом всем все равно, – согласился он и, уже не дожидаясь разрешения, поймал и сжал в кулаке кончик ее косы. – Ну как тебе сейчас? – спросил с вежливым интересом. – Не собираешься срываться?

– Пока нет. – Она потянула косу на себя, но Роман держал добычу крепко.

– Может быть, тебя отпустило? Ты так давно ни с кем не контактировала, что даже не узнала, что твоя фобия прошла?

– Я не знаю. – Во взгляде ее зажглась надежда. А ему вдруг стало немного обидно. Это же круто быть таким эксклюзивным. Никто не может вот так накрутить ее косу на кулак, а он может. И за руку взять может. И вообще…

Фантазии получались уж больно фривольные, наверное, все они отразились на его лице, потому что Ева велела:

– Отпусти!

Отпустил, но не преминул заметить:

– А что, если я единственный мужчина на земле, который может к тебе прикоснуться?..

– Упаси господь! – Фыркнула совершенно по-кошачьи, а косу перекинула через плечо, подальше от его загребущих лап. Но что ни говори, а контакт ему с ней установить удалось. Не только на ментальном, но и на физическом уровне. Вот же какие чудеса!