Два сфинкса - Вера Крыжановская Страница 50

Этот новый отказ глубоко оскорбил Ричарда. Несмотря на тайные письма Tea, в которых та клялась ему в любви и умоляла терпеливо ждать, Леербах решил уехать и, в ожидании дальнейших событий, заняться серьезным трудом. В качестве рядового врача он присоединился к ученой экспедиции, отправлявшейся в Египет и Нубию на раскопки. Таким-то образом он попал в Фивы, где случай и свел его с Альмерис.

С этого времени его любовь к Tea сразу поблекла. Новое, более могучее, чувство влекло его к дочери Майделя и он уже не раз ловил себя на мысли, что помолвка графини Кронбург служит для него освобождением. Он решил даже написать Tea, что окончательно отказывается от нее, не желая входить в семью, которая относилась к нему с таким недоброжелательством.

Однако Ричард со дня на день откладывал исполнение своего намерения. Он знал, что Tea страстно его любит, да и сам он клялся ей в вечной любви. Врожденная честность нашептывала ему, что он придумал плохое извинение, и что если уж он отказывается от нее, его долг – открыть всю правду. Но всякий раз, когда он брался за перо, чтобы написать: «Я не люблю тебя! Все мое сердце принадлежит другой», – мужество покидало его.

Однажды вечером, когда Ричард вернулся с раскопок, слуга подал ему письмо, доставленное утром с пароходом.

С минуту он держал письмо в нерешительности. Адрес был написан рукой Tea. Невыразимо неприятное чувство сжало сердце Ричарда. Наконец, он вскрыл пакет, и первое, что из него выпало, был фотографический портрет молодой графини.

Ричард вздрогнул. Мрачно смотрел он на очаровательное личико, которое, как живое, улыбалось ему. Да, Tea была красива, даже, может быть, красивей Альмерис! Классически правильное лицо ее могло сравниться с греческой статуей; белокурые волосы ее резко выделялись на черном фоне карточки и словно каким-то ореолом обрамляли ее лицо. Каждая черта этой чудной головки дышала страстью и энергией. Пылкая душа чувствовалась в этом образе. Ноздри прямого носика, казалось, трепетали, а маленький, полуоткрытый рот манил к поцелую.

Очевидно, снимаясь, Tea сосредоточила все свои мысли на любимом человеке, и каждый фибр ее существа дышал страстью к нему. Ричард нервно схватил фотографическую карточку Альмерис и стал сравнивать обеих женщин. И снова он пришел к убеждению, что чарующая красота Tea бледнеет перед чистым образом Альмерис, маленькое и прозрачное личико которой дышало гармонией, а в кротком и грустном взгляде больших глаз и в меланхоличной улыбке маленького рта чувствовалось что-то «не от мира сего». Да, это нежное и очаровательное создание могло любить до самой смерти, могло страдать без жалоб, но нечистые и бурные земные страсти не имели над ней власти.

Тяжело вздохнув, Ричард положил оба портрета на стол и развернул письмо. По мере того, как он читал, лицо его все более хмурилось.

«Милый мой! – писала Tea. – Когда ты получишь мое письмо, я уже сожгу свои корабли и покину отцовский дом. Мне представился единственный случай соединиться с тобой, и я ухватилась за него. Мисс Лауфорд, моя компаньонка, получила наследство и едет к своему брату в страну пирамид. Я еду с ней, так как мне удалось привлечь ее на свою сторону. Как только мы прибудем в Каир, я пошлю к тебе нарочного, чтобы ты как можно скорее приехал ко мне.

Я совершеннолетняя и привезу с собой все необходимые бумаги, чтобы мы могли немедленно же обвенчаться. Ты сам понимаешь, насколько скомпрометирована моя репутация. Дома никто не знает, куда я убежала – и скандал выйдет громадный. Впрочем, все это мало беспокоит меня. Тебе я без страха вверяю мою честь и судьбу, а титул твоей жены защитит меня перед светом. Но если бы даже свет бесповоротно осудил меня, то и тогда я не поколебалась бы, так как сама смерть предпочтительнее ненавистного брака, на котором настаивает отец. Через несколько дней мой жених уезжает по делам; его-то отсутствием мы и решили воспользоваться. Мистер Лауфорд, брат моей подруги, служит в английском консульстве; от него ты можешь получить все желаемые сведения, если приедешь в Каир раньше нас. Он предупрежден».

Дальше следовали различные указания и планы на будущее и уверения в любви.

Ричард гневно швырнул письмо на стол. В эту минуту он чувствовал только досаду на Tea. Как могла она так рисковать и решиться на подобную выходку и притом еще так некстати?

В эту ночь доктор не сомкнул глаз. В его сердце происходила жестокая борьба между любовью и долгом. Но Ричард был человеком прямым и честным. Поэтому, когда первые отблески зари вспыхнули на востоке, его решение было принято: долг восторжествовал.

Tea едет сюда, доверяя его чести. Из любви к нему она порвала все отношения со своей семьей; она едет, веря и имея право верить в его любовь. Не может же он за такое доверие отплатить низкой изменой! Приняв бесповоротное решение жениться на Tea, Ричард решил на следующее же утро уехать с тем же пароходом, который привез ему роковое письмо. Он хотел приготовить все к приезду графини, найти подходящее помещение и условиться обо всех подробностях, раз уж он знает тайну.

Ричард заснул очень поздно, на несколько часов, тяжелым и лихорадочным сном, и когда проснулся, то ученые уже уехали к месту раскопок. Доктор решил немедленно же ехать туда, чтобы предупредить начальника экспедиции о крайней необходимости отлучиться на две-три недели по семейному делу. В то же время он приказал слуге уложить в чемодан самые необходимые вещи и отнести их на пароход, куда он сам приедет прямо с раскопок. Ричард решил повидаться с Альмерис позже, когда все уже будет кончено. Тогда он приедет за остальным багажом и простится с молодой девушкой.