Хроники Сен-Жермена - Челси Куинн Ярбро Страница 5

— Оно и впрямь чертово, если верить Сабрине, — мечтательно произнес Чарльз. — Вы это верно подметили, Твилфорд!

Лорд Грейвстон издал нечто напоминающее сдавленный лай.

— Да-да, конечно. — Чарльз подался к бутылке и в мгновение ока наполнил свой верный бокал. — Может быть, утром я и пожалею об этом поступке, однако сейчас мне следует хорошенько себя подкрепить. — Он вновь поерзал в кресле, переложив на скамье каблуки. — Ну, как я уже сообщил, Сабрина согласилась пойти в экономки к странному иноземцу в обмен на кров и еду. Сначала она опасалась подвоха, и это понятно, ведь неожиданный благодетель мог в любой момент либо прогнать новопринятую служанку, либо выставить дополнительные условия, закабаляющие и ее, и детей. Но у нее не имелось выбора. Англия находилась далече, а ни в Антверпене, ни в любом другом европейском городе дела до оставшейся без защиты бедняжки не было, естественно, никому. Иностранец же сразу снабдил ее небольшими деньгами на покупку добротного одеяния для себя и детей.

— Прямо миссионер какой-то, — проворчал Твилфорд. — Они горазды на такие пассажи.

— Конечно, существовали и другие, — продолжал Уиттенфильд, — смущавшие нашу красавицу вещи. В доме, например, имелись комнаты, куда ей запрещалось входить; они были заперты денно и нощно. Кроме того, иностранец частенько получал тщательно упакованные посылки из разных далеких стран. Постепенно Сабрина стала подозревать, что он вовлечен в какие-то темные, преступного толка дела, а может быть, даже и не преступного, а похуже. Она ведь подметила, что хозяин весьма редко выходит из дому днем. И очень тревожилась, пока не увидела, как граф прогуливается на солнце, отбрасывая самую что ни на есть полноценную тень, и не поняла, что он никакой не демон. Смейтесь, если хотите, — прибавил он обиженным тоном. — Тогда очень многие испытывали подобные страхи. То был век предрассудков.

— А наш, конечно же, нет? — поинтересовался шестой гость, приподнимая в вежливом недоумении брови.

— Ну, необразованные косные толпы, осмелюсь заметить, всегда были обуреваемы суевериями, но те, у кого хватает ума воспринимать новые веяния… м-м-м… давно сбросили с себя этот гнет. — Лорд задумчиво приложился к портвейну. — Все же, полагаю, мы можем понять, что чувствовала тогда бедняжка Сабрина.

— Н-да, женщины, знаете ли, — протянул Хэмворти с ленивой улыбкой, — удивительные создания, но в них есть великий изъян. Даже одной из тысячи этих особ не дано связно мыслить, а те, что способны логически рассуждать, неприятно мужеподобны. Взять ту француженку, писательницу с английским именем… Как ее? Санд? Вот типичный пример мыслящей дамы.

— Наша двоюродная бабка Серена на нее вовсе не походила, — нахмурился Уиттенфильд. — Хотя в той округе, где она проживала, ни один мужчина не мог говорить с ней на равных. Всем это, правда, было не по нутру, но мы, ребятишки, очень ее любили.

— Может быть, вы вернетесь к Сабрине? — печально спросил Доминик.

— О да, Сабрина. Я сказал вам, не так ли, что ей стали всюду мерещиться происки злых сил? Похоже, сказал. Ну так вот, после опыта с тенью она решила, что граф не тот случай. Некоторое время Сабрине казалось, что хозяин прячет в доме любовницу, на что намекали его необычный распорядок дня и обособленная манера держаться. Была у нее также версия, что он секретный агент французский, а может, испанский, чего Сабрина боялась пуще всего, ведь разоблачение могло затронуть ее и детишек. Впрочем, обе версии за семь месяцев ее службы не нашли фактических подтверждений, однако любопытство женщины разгорелось, и она решила все-таки разузнать как можно больше о своем нанимателе и о запертых комнатах в доме.

— Хорошее дело, — пробормотал Хэмворти. — Я не хотел бы, чтобы моя экономка совалась в мои дела.

— Слуга графа был таким же скрытным и сдержанным, как и хозяин, Сабрине думалось, что он тайно за ней наблюдал. Она описывает этого малого как худощавого человека среднего возраста с песочными волосами и голубыми глазами, однако его манера держаться не выдавала в нем северянина-европейца, да и общался он с графом… не часто, но временами… на очень странном, как она пишет, совсем не северном языке. В нем угадывалась латынь, и это опять же интриговало. Сабрина дошла до того, что решилась ночами не спать. Несколько месяцев она вела неусыпную слежку, и ее терпение в некотором смысле было вознаграждено.

— В некотором смысле, — насмешливо повторил лорд Грейвстон. — Чарльз, да говорите же проще! Ну хоть иногда.

— Я ведь стараюсь. Кто виноват, что история хитро закручена, а вино не дает мне собраться с мыслями? Нет, Грейвстон, вы просто обязаны оценить мой превосходный портвейн.

— Я оценю все, что поможет рассказу! — последовал резкий ответ.

— Значит, дело за малым, — произнес сварливо Уиттенфильд. — Не уверен, впрочем, что вы вникли во все перипетии жизни Сабрины.

— Конечно вникли. Она служила экономкой у чрезвычайно скрытного иностранца в Антверпене и находилась в крайне стесненных обстоятельствах. Во что тут вникать? — Лорд Грейвстон прочистил щеточкой трубку и, сдвинув кустистые брови, метнул на рассказчика вызывающий взгляд.

— Но это не все, — возразил тот упрямо.

— Может быть, и не все, но вам предстоит о том рассказать, — поспешил смягчить ситуацию Доминик.

— Что я и сделаю, если мне дадут такую возможность, — окрысился Уиттенфильд. — Каждый из вас, похоже, предпочитает обсуждать свои собственные делишки. Если хотите, давайте поболтаем о них.

— Ну, Чарльз, не капризничайте, — осмелился высказаться Эверард и тут же искательно улыбнулся, чтобы хозяин не счел его слова за упрек.

Уиттенфильд смотрел в потолок, погрузившись в свои мысли, потом глаза его заблестели.

— Знаете, впервые ознакомившись с дневником, я решил, что Сабрина дает волю фантазии, но с тех пор мне довелось почитать и еще кое-что. Сличение материалов, почерпнутых из разных источников, убедило меня, что записи нашей родственницы — чистейшая правда, и это открытие смущает теперь мой покой. Весьма нелегко прийти к заключению, что многие вещи, представлявшиеся тебе абсурдными, на самом деле не таковы.

— На что это вы намекаете, Чарльз? — требовательно спросил Доминик, раскуривая очередную сигару.

— Вы читали дневник, а? — Лорд даже не взглянул на кузена. — Нет, не читали. А я читал, и не один раз, и вправе вам заявить, что документ этот внушает тревогу.

— Вы только и делаете, что обещаете внятно нам обо всем рассказать, — вздохнул Хэмворти, — но так и не выполняете своих обещаний.

— Как мало в вас доверия, Питер, — пожурил его с деланным добродушием Уиттенфильд. — Уймите свою раздражительность, и вы тут же поймете, почему мой рассказ о Сабрине строится именно так. Не я выбирал тему для обсуждения, но она стала поводом несколько вас просветить. — Он хлебнул вина и слизнул с верхней губы дужку кирпично-оранжевой влаги.

— Так окажите нам эту любезность, — улыбнулся шестой гость.