Леди-кошка - Екатерина Неволина Страница 5

– Алиса, может, вы заболели? – Владимир Ольгердович облокотился холеной тонкой рукой о край ее парты и посмотрел на девушку с искренней тревогой.

Алиса почувствовала, что неудержимо краснеет. Она ненавидела в себе эту особенность, но ничего не могла поделать.

Позади захихикали.

– Ах няня, нет, я не больна! Оставь меня, я влюблена! – процитировал Витька с задней парты.

Раздался новый взрыв хохота.

Географ покачал головой.

– Раз уж беретесь, Апрелев, классиков цитировать, то хотя бы заучите правильно. Александр Сергеевич написал: «Я не больна: Я… знаешь, няня… влюблена». Не думаю, что ваш вариант лучше пушкинского. И, если не ошибаюсь, данные слова относились не к Алисе. Что же, выходит, вы не знаете не только географию, но и литературу?..

Алиса сидела ни жива ни мертва. Больше всего ей хотелось, чтобы в полу класса прямо сейчас образовалась большая дыра, куда можно было бы провалиться.

– Извините, пожалуйста, – повернулся к ней Владимир Ольгердович, – мне досадно, что инцидент произошел на моем уроке. Но не расстраивайтесь. Понимаете, – продолжил он доверительно, – не все люди развиваются одинаково. У некоторых бывают задержки в развитии…

– Ах так?! – вскинулся Витька Апрелев. – Я на вас пожалуюсь! Теперь это вам не раньше! Теперь за наши права есть кому вступиться!

– И на что же вы пожалуетесь? – уточнил географ. Его лицо оставалось безмятежным и таким прекрасным, что Алиса, заглядевшись на него, даже забыла о своем позоре.

– На оскорбление, вот за что! – Витька оглядел одноклассников, словно призывая их в свидетели творившегося над ним произвола.

– Так вы отнесли мои слова на собственный счет! – Глаза географа мстительно блеснули. – Должно быть, у вас имелись на это основания.

Ребята в классе засмеялись с той же готовностью, с которой смеялись Витькиным шуткам. Должно быть, Апрелев почувствовал себя преданным. Он раскрыл рот и снова закрыл, словно выброшенная на берег рыба, но так ничего и не сказал.

– Ну, если инцидент на этом все же исчерпан, продолжим урок. Я как раз рассказывал…

Владимир Ольгердович отошел от Алисиной парты и с ходу углубился в новую тему, не давая классу опомниться.

Алиса смотрела на него повлажневшими глазами. В этот миг он, как никогда раньше, казался ей принцем на белом коне, рыцарем, спасающим от кровожадного дракона! Как легко, изящно, играючи географ отвлек от нее внимание и вышел из неловкой ситуации! Какой же он умный и благородный!

Девушке вдруг представилось, что однажды… нет, не сейчас, а уже после окончания школы, у ее подъезда остановится белый «Мерседес», и Владимир Ольгердович, выйдя из водительской дверцы, вдруг ловко опустится на одно колено перед своей бывшей ученицей и скажет что-то вроде: «Алиса! Я любил тебя с того самого дня, как только впервые увидел!.. Умоляю, будь моей женой! Только скажи мне…»

На этом волнительном и прекрасном моменте девушка почувствовала ощутимый тычок в бок.

Соседка по парте многозначительно постучала по столу ручкой и принялась дальше записывать что-то за учителем.

– На политической карте мира в настоящее время в мире насчитывается более двухсот государств. Указать точное количество стран сложно, так как политическая карта постоянно изменяется… – говорил Владимир Ольгердович.

«200», – вывела зачем-то в тетради Алиса, и тут ее вдруг осенило. Откуда Витька Апрелев узнал о ее влюбленности? Почему за ее спиной все утро смеялись?.. Боясь подтверждения собственных догадок, девушка вытащила из сумки злосчастную тетрадь по математике, судорожно перелистала ее и наткнулась на собственное стихотворение:

Я твоего не стою взгляда.

Ты – мой далекий идеал!

Как передать страстей накал

И сладостную горечь яда?..

Ведь я жива, пока ты рядом…

Но главный ужас заключался в том, что над сонетом красовался пририсованный в минуту задумчивости вензель – изящно переплетающиеся буквы «В» и «О».

Алиса покачнулась на стуле. На секунду ей показалось, будто она ослепла и оглохла или провалилась в чужой мир, нарисованный черной тушью на белой бумаге. Ее самая сокровенная, самая дорогая тайна оказалась втоптана в грязь. Как же жить после того, когда, наверное, вся школа знает, что она влюблена в учителя географии!

– И все-таки, Алиса, ты нездорова, тебе лучше пойти домой, – услышала девушка знакомый баритон, когда опять смогла слышать.

Она огляделась.

Оказывается, звонок на перемену уже прозвенел, и класс почти опустел. Географ снова стоял над ней и смотрел с возросшим беспокойством и легким удивлением.

Алиса в ужасе взглянула на стол перед собой и поняла, что, к счастью, каким-то чудом закрыла тетрадку и есть некий шанс, что Владимир Ольгердович еще не в курсе романтических чувств своей ученицы.

– Да… наверное… спасибо, – пробормотала она и, подхватив сумку и тетрадки, на негнущихся ногах пошагала к двери.

А за дверью Алису ждал очередной сюрприз: Лиза Сапожникова из параллельного класса.

– Пойдем, разговор есть, – хмуро поманила она девушку.

Похоже, ничего хорошего ждать не следовало, и Алиса, втянув голову в плечи, отошла вслед за Сапожниковой подальше от толпы, к окну.

Там они остановились. Лиза оглядела Алису с головы до ног и слегка поморщилась, словно увидела нечто неприятное.

– Ты в курсе, что тебе с ним ничего не светит? – спросила она, закончив осмотр.

Алиса кашлянула и потеребила рукой край юбки.

– С кем? – осторожно спросила она на всякий случай.

– С кем, с кем! – передразнила Сапожникова. – Конечно, с В.О. Даже не надейся!

Похоже, худшее случилось, и в этом был только один положительный момент: терять больше нечего! Поэтому Алиса, наконец, взглянула дознавательнице прямо в глаза.