Царап-царап - Линдси Карри Страница 5

Стараясь спрятать лицо под козырьком бейсболки, я добросовестно собирала билеты и раздавала брошюры. Проверив последнее имя из списка, который дал мне папа, я кивнула ему в окно и стала складывать билеты в большой оранжевый конверт. Мой взгляд упал на цену. Шестьдесят восемь долларов? Ух ты! За свою экскурсию папа просил больше, чем я думала. Неудивительно, что сегодня вечером он не захотел её отменять.

Я поднялась в автобус последней, жадно глядя на пустое место в конце. Там я могла бы не обращать внимания на то, что говорит папа, и, может быть, даже поискала бы в интернете материалы для научного проекта. Но не успела я сделать и несколько шагов, как папа положил руку мне на плечо и направил в начало салона.

– Садись впереди, детка. Сегодня ты моя правая рука, и мы не сможем общаться, если будем сидеть в разных концах автобуса. – Он подмигнул и добавил: – К тому же это твоя первая экскурсия. Не хочу, чтобы ты пропустила всё самое интересное!

Ну да, конечно, всё самое интересное.

Папа постучал по микрофону, прикреплённому к наушникам.

– Дамы и господа, добро пожаловать на экскурсию «Призраки Чикаго».

Раздались нестройные аплодисменты. Папа улыбнулся, прикоснулся к невидимой шляпе и забрался на водительское место.

– Я знаю, что вы уже знакомы с моей дочерью Клэр. Сегодня вечером она будет моей помощницей. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к ней.

Я повернулась и неловко махнула рукой, в то время как автобус тронулся с места. Потом я достала из кармана пальто смятую брошюру и просмотрела расписание. Оно было очень длинным.

В колонках снова раздался папин голос.

– Наша первая остановка будет в том самом месте, которое многие историки и охотники за привидениями называют Аллеей смерти. Совсем скоро мы ненадолго окажемся в этом печально известном переулке.

Автобус замедлил ход. С правой стороны тянулся тёмный переулок. Очень тёмный.

Папа остановил автобус у края тротуара и включил аварийные огни. Потом вылез из кабины и указал на переулок.

– В 1903 году открылся театр «Ирокез», бывший, по уверениям строителей, полностью огнестойким. Через пять недель после церемонии открытия во время утреннего сеанса спектакля «Мистер Синяя Борода» начался небольшой пожар. В конце концов он распространился на весь театр и привёл к смерти более шестисот человек.

Папа на мгновение замолчал, чтобы дать присутствующим возможность переварить его слова. Шестьсот человек. Это очень много. Я обернулась, посмотрела на встревоженные лица у себя за спиной и усмехнулась. Папа мог напугать взрослых всей этой чушью про привидения, но я это уже слышала. Меня ему не напугать.

– На самом деле конструкция театра не была продумана до конца. Из-за стремления сэкономить деньги там не были предусмотрены некоторые элементы безопасности. Вместо пожарных выходов – металлические платформы, откуда до булыжной мостовой было целых сто футов. Вместо огнестойких материалов – деревянные сиденья, набитые пенькой, а на сцене – бумажный занавес. Когда начался пожар, никто не смог ничего сделать. Театр вспыхнул как спичка.

Вспыхнул как спичка. Я прикрыла глаза и представила густой чёрный дым, волнами поднимающийся в небо над Чикаго. Кажется, это было так же ужасно, как Великий чикагский пожар. Как строители могли быть такими беспечными?

С жалобным воем дверь автобуса медленно открылась. По моим рукам побежали мурашки.

Возьми себя в руки, Клэр. Он ещё даже не начал рассказывать о привидениях. А когда начнёт, помни, что всё это выдумки. Конечно, я верила папиным рассказам, когда была маленькой, но только не сейчас. Теперь я была учёным. А учёные не верят в призраков.

Ведь так?

Папа снял наушники.

– Всё в порядке, Клэр? Ты немного побледнела.

Я выглянула за дверь в темноту, окутывающую переулок. Я знала, что все истории про него выдумка, но сейчас он выглядел иначе, чем я ожидала. Он меня пугал.

– Да, прости. Меня немного укачало.

Даже в тусклом свете лампочек под потолком я заметила, как папа нахмурился.

– Тебя сейчас стошнит?

– Нет, нет, всё в порядке. – Я встала и жестом попросила сидящих сзади пассажиров выходить.

Они гуськом прошли мимо меня, вглядываясь в чёрный переулок. Когда вышел последний пассажир, я низко надвинула козырёк бейсболки и нехотя потащилась к двери.

– Тебе не надо оставаться в автобусе. Просто держись поближе, и если вдруг появится полицейский и захочет его увезти, подай мне знак, хорошо?

Я кивнула и шагнула в ледяной ночной воздух. Но на улице всё равно пахло весной: влажной землёй и распускающимися цветами. Я направилась к переулку и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Когда это произошло, я заметила с одной стороны афиши в рамках и висящие над головой большие металлические пожарные лестницы. Неужели их не было в тот день, когда начался пожар?

Пассажиры встали полукругом с папой в центре. Стоящая впереди меня женщина подняла руку. Папа кивнул.

– Я так и не поняла, почему этот переулок называют Аллеей смерти, – сказала она. – Да, по соседству произошёл пожар, но какое он имеет отношение к этому переулку?

– Разве я вам не сказал? Те, кому посчастливилось добраться до металлических платформ, были вынуждены прыгать, чтобы спастись от пламени. Они приземлялись вот здесь. – Папа указал на землю у меня под ногами. – Поэтому переулок получил это имя.

Я перевела взгляд на старый тротуар, и по моему телу пробежала дрожь. Я совсем иначе представляла себе папину экскурсию. Я думала, что буду идти вслед за ним по кладбищу, пока он будет выскакивать из-за надгробий и пугать людей или что-то в этом роде. Но всё оказалось ещё более зловещим. Более реальным.

Мне это не нравилось.

Мужчина в ярко-синей шапочке «Чикаго Кабс» поднял руку. Он выглядел обеспокоенным.

– Несколько лет назад я прочитал об этом пожаре, и в статье говорилось, что никто так и не понёс наказания за случившееся. Это правда?

– К сожалению, да.

Я вспомнила вечеринку, которую мама устроила для папы в местном книжном магазине, когда вышел его роман. Папа произнёс небольшую речь, а потом разрезал торт и принялся подписывать книги. Я вспомнила, как он сказал, что легенды о привидениях часто возникают после неотомщённой смерти, то есть которой не должно было случиться и за которую никто не ответил. Если после пожара в театре никто не попал под суд, значит, мы стояли на месте, где погибли сотни людей. Точнее, более шестисот. Прекрасная пища для легенд о привидениях, о которых так любил писать папа. Неудивительно, что у переулка было такое страшное имя. Он его заслужил.

Внезапно у меня в руке завибрировал телефон, и я вздрогнула. Это было напоминание. Я махнула папе рукой, давая знать, что пора возвращаться в автобус, а потом в последний раз обвела взглядом переулок. Буду счастлива, если больше никогда не увижу это место. Более того, я буду очень за это благодарна.