Отражение сна - Юлия Лялина Страница 5

– …хотя нас тут аж четверо, в том числе новенькая, – продолжал объяснять «богатырь»; Марина встрепенулась, услышав намёк на себя, и навострила уши. – А ты продолжаешь держать сон – да и вон какой он у тебя крепкий, детальный! Кошмар был сильным, опять же. Ты, короче, подумай на эту тему.

На какую тему? Марина, пропустившая почти весь разговор, подумывала вклиниться и спросить, но тут мечник обернулся, встретился взглядом со стрелком. За одну секунду и без единого слова они сказали друг другу достаточно. Мечник продолжил что-то оживлённо втолковывать сновидцу, а стрелок шагнул к Марине. Он по-прежнему молчал, но Марина каким-то внутренним чутьём поняла, что он сейчас сделает.

* * *

– Как я погляжу, с Алексами вы уже познакомились, – Куратор был сама невозмутимость.

Марино сердито зыркнула на него. Куратор в ответ улыбнулся. Пожалуй, ей стоило бы сперва встать с пола и перестать дрожать, а потом уже устраивать расстрел глазами. Но пол, хоть был холоднющим и грозил отморозить всё сокровенное, никак не отпускал. Казалось, она может просидеть так вечность.

Сами Алексы (если так их звали) остались позади, в офисном сне. А она вылетела оттуда, как пробка из бутылки: Алекс-стрелок не поскупился на ускорение. Схожим образом несколько пловчих-синхронисток выбрасывают одну из них в воздух, чтобы получился красивый элемент. Алекс-стрелок выбросил Марину, чтобы она вернулась в башню, в зал с прудом-колодцем. Где её поджидал Куратор.

– Они тёзки, что ли? – хотелось свернуть на какую-нибудь безопасную тему.

– Вовсе нет. Но это сейчас не важно – в отличие от вашего первого опыта хождения по снам. Как впечатления?

Марина снова покосилась на Куратора. Он шутил? Вроде нет. Сердился? Тоже непохоже. При этом не покидало ощущение, что ему было известно о произошедшем.

– М-м-м… Необычно. Больше всего понравились танцы на лугу.

– А меньше всего – стычка с кошмаром? – так и есть, он всё знал. – «Наблюдать, не вмешиваться, избегать кошмаров», помните?

Марина вздохнула, признавая очевидное. Если путешествие по снам было чем-то вроде вступительного экзамена, то она его провалила.

– Кошмары опасны, – Куратор посерьёзнел. – Молодой кошмар может разве что напугать; но чем он старше и сильнее, тем выше риски.

– Полезный факт, – Марина подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. – И он был бы ещё полезнее до всего этого, а не после.

– О, вы так думаете? Давайте проверим.

Не жалея своего костюма-тройки, Куратор уселся на пол напротив Марины. Протянул к ней кулак и плавно раскрыл его ладонью кверху. На ладони диковинным цветком распустился огонь, языки пламени облизывали пальцы Куратора и рукав его рубашки, доходили до запонки, но не причиняли никакого вреда. Заворожённая Марина потянулась к нему – и тут же с коротким вскриком отдёрнула руку: пламенный цветок оказался очень жгучим.

– Что и требовалось доказать, – Куратор покачал головой, на секунду сжал руку, и огонь исчез.

– Но вас-то он не жёг! – было не столько больно, сколько обидно.

– Огонь – всегда огонь. Вы знаете об этом с детства, но всё же повели себя опрометчиво.

– Мы же во сне, здесь всё может быть.

– Только если вы умеете управлять сном – да и то до известных пределов. А пока не умеете, любопытство может сослужить вам дурную службу.

Марина сникла. Неприятно, когда кто-нибудь делает тебе замечание; вдвойне неприятно, когда он при этом абсолютно прав.

Но что-то не давало ей совсем упасть духом, маленькая искорка надежды ещё не потухла. Что же? Ах да, вот оно:

– Подождите-подождите… «Пока»?

Куратор улыбнулся снова, на сей раз – одобрительно. Кажется, она уже начинала потихоньку различать оттенки его вечных улыбок.

– Да, «пока». У вас есть шанс научиться.

– Это реклама?

– Это предложение.

– «Предложение, от которого нельзя отказаться»? – некстати вспомнилась фраза из старого фильма. Странно, ведь Куратор был совсем не похож на мафиозного дона. Но разбуженная его огнём подозрительность зажала Марине рот, помешав радостно воскликнуть: «Согласна!»

– Отчего ж? Можно. Скажете «нет» – и ваша жизнь останется ровно такой, какой была до нашей встречи.

Марина помолчала, ища подвох и осторожно подбирая слова. Наконец подобрала достаточно нейтральные:

– А если я скажу «да»?

– Тогда ваша жизнь изменится.

– К лучшему или к худшему?

– Да кто ж вас знает? – Куратор развеселился непонятно из-за чего. Однако быстро вернулся к серьёзному тону. – Защита мира снов и мира яви друг от друга – важное дело. Оно принесёт вам новые возможности и, не буду скрывать, новые трудности. Вы многим сумеете помочь; но чем оно обернётся для вас самой – никто не знает наперёд. Одно можно сказать наверняка: как раньше уже не будет.

Н-да. Похоже, весь мир и волшебную палочку в придачу здесь не дарят. Зато и пустых обещаний вроде как не дают.

У Марины под языком скопились колючки, и проглатывать их совсем не хотелось. С другой стороны, одна эта ночь дала ей больше, чем многие годы до неё. Слишком много плохого, чтобы согласиться; слишком много хорошего, чтобы отказаться.

– Можно не отвечать сразу, а сначала подумать?

– Разумеется. Думайте столько, сколько сочтёте нужным.

– А если я буду думать, ну, например, десять лет?

– Значит, я буду ждать вашего ответа десять лет.

Такой покладистости Марина не ожидала. Куратор то ли не особо стремился её рекрутировать, то ли был мастером скрытности и непредсказуемости. Было абсолютно неясно, как к нему относиться: он вызывал интерес, но не вызывал симпатии. Что ж, возможно, это было к лучшему.

– Как передать вам мой ответ?

– Сообщите лично, – он снова усмехнулся. – Стоит вам захотеть – и вы окажетесь в башне, в вашей комнате.

– А как мне оказаться в моей реальной комнате, той, которая наяву? – Марина опасливо покосилась на пруд-колодец. Хотелось верить, что существует какой-то иной выход отсюда.

– О, это ещё проще. Вы хотите проснуться?

– Хочу.

– Так просыпайтесь!

* * *

По небу разлилась розово-золотистая акварель. Только рассветное солнце куда-то подевалось. Пару секунд Марина недоумённо искала его взглядом, прежде чем поняла: это не рассвет, а закат.

Зрение всё ещё было нечётким, Марина потянулась потереть глаза – и ойкнула: кожа пальцев слегка покраснела и болела пощипывающей болью. Слабый, но вполне настоящий ожог.