Бегущая с демоном - Терри Брукс Страница 5

Но нынче утром он вышел на кухню сгорбленным, хмурым, с тяжестью на сердце, ощущая: вся его жизнь мало что значит. Эвелин уже встала. Она сидела за кухонным столом с неизменным стаканом апельсинового сока, смешанного с водкой, с сигаретой, чашкой кофе и журналом. Иногда он думал, что она вообще не ложилась, хотя вот сегодня она же спала, когда он выходил проверять Нест. У них уже почти десять лет отдельные спальни, и они все больше отдаляются друг от друга, а началось все со смерти Кейтлин…

Он поймал себя на том, что опять об этом думает. Кейтлин. Все возвращается к ней. Все плохое.

— Доброе утро, — механически произнес он.

Эвелин кивнула, подняв глаза и снова опустив их — словно задвинула жалюзи.

Он насыпал себе в тарелку горсть «Чириос», налил стакан сока и чашку кофе. Сел за стол напротив нее.

Набросился на хлопья, бездумно поглощая их, делая огромные глотки, уткнувшись головой в тарелку, один на один с собой. Эвелин пила водку с соком и глубоко затягивалась сигаретой. Молчание между ними только усугубляло пропасть, разделявшую их жизни.

Наконец Эвелин подняла голову:

— Что тебя гложет, Роберт?

Старина Боб взглянул на нее. Она всегда называла его Роберт, никогда — Старина Боб, или даже просто Боб, как будто соблюдение формальностей составляло неотъемлемую часть их отношений. Она была маленькой, но сильной женщиной, востроглазой, седовласой, с мягкими чертами лица, весьма деловой. Прежде она отличалась красотой, но сейчас стала просто старой. Время и превратности судьбы, а также упорное нежелание Эвелин следить за собой сделали свое дело. Она постоянно курила и пила, а стоило ему указать на это, заявляла: это, мол, ее жизнь, и она будет проводить ее так, как ей хочется.

— Мне не спалось, поэтому я встал среди ночи и пошел взглянуть на Нест, — сообщил ей муж. — Ее не было. Она уложила подушки под одеяло, чтобы я подумал, будто она на месте. — Он сделал паузу. — Она ведь снова была в парке, верно?

Эвелин вернулась к журналу.

— Оставь девочку в покое. Она делает то, что должна делать.

Он упрямо покачал головой, хотя и знал, что последует за этим.

— Ей там нечего делать в два часа ночи.

Эвелин погасила сигарету и немедленно зажгла следующую.

— Как раз есть, и тебе это известно.

— Это тебе известно, Эвелин. Мне — нет.

— Ты хочешь знать ответ, Роберт? Для тебя сложно подобрать верные слова. Нест следила за пожирателями. Можешь верить моим словам или нет — факт остается фактом.

— Следила за пожирателями…

— Теми, которых ты не можешь увидеть, Роберт, потому что твоя вера не простирается дальше твоего собственного носа. Нест и я не такие, как ты, слава Господу.

Он отодвинул чашку с хлопьями и уставился на нее.

— И Кейтлин тоже была не такой.

Ее острые глаза воззрились на него сквозь сигаретный дым.

— Не начинай сначала, Роберт.

Он замешкался, потом безнадежно покачал головой.

— Я собираюсь поговорить с Нест, Эвелин, — мягко произнес он. — Не хочу, чтобы она выходила на улицу ночью. Не вижу для этого причины.

Жена внимательно посмотрела на него, словно проверяя его слова на крепость. Потом вернулась к журналу.

— Оставь ты Нест в покое.

Он выглянул в окно на задний двор и парк за ним. День начинался яркий, солнечный, небо радовало ясностью, температура поднялась до восьмидесяти. От блестящей росой травы идет пар. Сегодня только первое июля, а температура уже бьет все рекорды. По весне шли обильные дожди, поэтому зерновые поднялись хорошо, особенно ранняя кукуруза и соевые бобы. Но если жара не утихнет, начнутся проблемы. Фермеры уже жалуются, что им приходится заниматься поливом, и все равно — без дождей этого недостаточно. Старина Боб смотрел в сторону парка и думал о трудностях фермерства, вспоминая, как отец боролся, чтобы сын стал фермером в Йорктауне много лет назад. Старина Боб прелестей сельского хозяйства не понимал, ему было даже странно, как это люди могут желать им заниматься. Понятное дело, примерно то же чувствовали фермеры, размышляя о чудаках с завода.

— Нест еще в кровати? — спросил он, спустя минуту.

Эвелин встала, чтобы плеснуть себе еще жидкости. Боб наблюдал, сколько водки приходится на долю сока. Слишком много.

— Почему бы тебе не разбавлять ее посильнее, Эвелин? Еще ведь и девяти утра нет!

Она сурово взглянула на него, лицо ее напряглось, уголки рта опустились.

— Ты-то вчера не особенно спешил домой после того, как вы с дружками травили военные байки. Вы, небось, не чаи там распивали и не в шашки играли, а? — Она сделала большой глоток напитка, уселась в кресло и взяла в руки журнал. — Оставь меня в покое, Роберт. И Нест — тоже.

Старина Боб медленно кивнул и снова выглянул в окно. Они жили в этом доме почти все время, с тех пор как поженились. Это было большое, приземистое ранчо посреди двух акров заросшей лесом земли, примыкавшей к парку. Он сам руководил строительством в конце пятидесятых. Землю Боб купил по двести долларов за акр. В настоящее время ее стоимость возросла в сотни раз, это не считая дома. Кейтлин выросла под этой крышей, а теперь растет Нест. Все, что имело смысл в его жизни, случилось именно здесь.

Его глаза перебегали со старых кухонных шкафчиков на обувную полку и через холл — к выходу, обшитому панелями. Когда-то он был здесь счастлив.

Боб постоял, усталый, сникший, все еще ощущая страх. Эвелин лишала его сил, он чувствовал себя слабаком перед силой ее разума — так было в течение всей его жизни, он не мог изменить хода вещей. Их всегда это разделяло, теперь же становилось только хуже. Что с ними происходит? Только Нест сейчас и связывает их. Когда она уйдет — а это случится через несколько лет — что останется?

Он пригладил рукой густые белые волосы, зачесав их назад.

— Поеду в даунтаун, посмотрю, что там с забастовкой. Вернусь через несколько часов.

Она кивнула, не поднимая глаз.

— Ленч будет на столе в полдень, если захочешь.

Он задержал на ней взгляд, потом вышел, и летний зной охватил его.

Прошел еще час, прежде чем Нест появилась в кухне. Она потянулась и зевнула. Налила себе апельсинового соку. Бабушка все еще сидела за столом, курила, пила и читала журнал. Она взглянула на Нест и подарила ей слабую улыбку.

— Утро доброе, Нест.

— Доброе, Ба, — откликнулась девочка. Она взяла хлеб и вложила несколько кусочков в тостер. Размышляя о Беннетт Скотт, она стояла у стойки и массировала плечи под ночной рубашкой, чтобы расслабить усталые мышцы. — Дедушка здесь?

Бабушка положила журнал.

— Он ушел. Но хотел побеседовать с тобой. Говорит, ты прошлой ночью была в парке.