Лоуни - Эндрю Майкл Херли Страница 49

Священник вышел поздороваться.

— Прошу прощения, но боюсь, сегодня утром месса не состоится, — сказал он.

— Почему? Что случилось? — спросила Мать.

— Акт вандализма, — ответил священник.

— О, нет! — взмолилась миссис Белдербосс. — И что, нанесен большой ущерб?

Священник, казалось, не находил слов. Он только повернул голову в сторону своей паствы, собравшейся вокруг главного входа. В толпе я заметил Клемента, и когда он увидел нас, то махнул нам, приглашая посмотреть, что произошло.

На земле лежал разбитый деревянный Иисус, который раньше висел над алтарем.

— О боже, — произнес мистер Белдербосс. — Похоже, тут кувалдой поработали.

— Точно, вы не ошиблись, — подтвердил отец Бернард, склоняясь над распятием, чтобы осмотреть повреждения.

— Пятьсот девяносто лет, — произнес священник позади нас, — он висел здесь над алтарем. И вот что теперь. За пять минут беснования. Я хочу спросить: зачем?

— А! Этим людям не нужен повод, — отозвалась миссис Белдербосс. — Они просто безмозглые мерзавцы.

— Это от отсутствия воспитания, — добавил мистер Белдербосс, — дома их больше не учат отличать хорошее от плохого.

— Это не могут быть деревенские дети? — спросила миссис Белдербосс.

— Могут, — ответил священник со знанием дела. — Есть здесь несколько маленьких хулиганов, они не упустят случай сотворить что-нибудь подобное. Я видел, как они разрисовывают стены краской из баллончиков и раскидывают везде мусор.

Я заметил, что Клемент бросил взгляд на отца Бернарда. Было ясно, кого он подозревает, хотя он не проронил ни слова.

— А нельзя занести его внутрь? — спросил Родитель. — Посмотреть, может быть, можно его как-нибудь спасти?

Священник ничего не ответил, но протиснулся сквозь толпу мимо нас к основному входу. Через ручки дверей была пропущена тяжелая цепь, запертая на замок. Он поднял ее и тут же бросил — все было понятно без слов.

— С боковой дверью то же самое, — вздохнул он.

— А если разбить окно? — предложил мистер Белдербосс.

— Разбить окно? — ужаснулся священник. — Вы шутите? Это же бесценный витраж.

— Вы вызвали полицию? — спросила миссис Белдербосс.

— Да, конечно, — ответил священник.

— Может быть, лучше было бы съездить за пожарной бригадой, — заметил мистер Белдербосс.

— За пожарной бригадой? — переспросил священник, пытаясь распутать цепь в тщетной надежде, что там может быть только один неподатливый узел. — А что она сможет сделать?

— У пожарных есть инструменты, которыми можно разрезать, как ножом масло, все что угодно, — объяснил мистер Белдербосс.

— Не могу поверить, чтобы кто-нибудь мог сотворить что-то подобное, — вздохнула Мать. — Запереть от людей церковь в пасхальное утро!

— А что, если провести мессу снаружи? — предложила мисс Банс. — Как это делают в Гласфиниде.

Мать насмешливо фыркнула и отвернулась, но священник, учитывая обстоятельства, счел это достойной идеей и обратился к прихожанам с вопросом, согласны ли они. Не особенно высказываясь вслух, они согласно покивали, священник собрал нас у одного из тисов, и служба началась.

* * *

Полицейские появились посреди службы и принялись расхаживать вокруг церкви, осматривая двери и окна. Я заметил, что Клемент перестал петь и с тревогой следил за полицейскими взглядом, когда двое из них присели на корточки, чтобы взглянуть на разбитое распятие.

После благословения священник, казалось, немного успокоился по поводу того, что приходится проводить мессу в необычных условиях и в присутствии полиции. Он обменялся рукопожатиями со всеми прихожанами, принимая слова сочувствия и утешения, и в конце концов отошел поговорить с двумя полицейскими, терпеливо ожидавшими в стороне, держа каски под мышкой, как будто они присутствовали на похоронах.

— Как неудачно, — сетовала Мать.

— По-моему, на самом деле все прошло неплохо, — заметила мисс Банс. — Подействовало как-то освобождающе.

— Не волнуйтесь, Эстер, — улыбнулась миссис Белдербосс, поглаживая Мать по плечу. — Будет лучше, когда мы завтра поедем в обитель.

— Да-да, — согласилась Мать. — Я знаю, знаю.

— Не давайте подобным вещам выбить вас из колеи. Оно того не стоит. Именно этого и хотят добиться эти маленькие злодеи, — продолжала увещевать Мать миссис Белдербосс.

— Я знаю, — повторила Мать. — Вы правы. Я только хочу, чтобы у нас была нормальная служба и чтобы Эндрю смог причаститься.

— Ну, будет вам, Эстер, — продолжала миссис Белдербосс. — Не грустите. Вы все равно не можете сейчас ничего больше сделать, кроме как верить, что Господь посетит Эндрю завтра. Всё говорит за это.

Я увидел, что Клемент машет рукой отцу Бернарду, чтобы тот подошел к кипарисам, где он сам топтался, пока полицейские производили допрос. Отец Бернард извинился перед нами и подошел к Клементу поговорить. О чем они говорили, я не слышал. Отец Бернард положил руку на плечо Клемента. Тот кивнул, и отец Бернард вернулся к тому месту, где мы стояли.

— Ничего, если Клемент придет поесть? — спросил он. — Его матери нет дома, и ему вроде бы как не годится быть одному сегодня.

Клемент переминался сзади, почесывая затылок и делая вид, что он изучает надпись на могильной плите.

— Ну, я не знаю, — сказала Мать. — Я не готовила на лишний рот, преподобный отец. — Она встретилась глазами с мисс Банс. — Но, — продолжала она, — я уверена, что еды хватит на всех. Это приятно, что у нас на празднике будет гость.

* * *

Мы сели за стол сразу же, как только вернулись. Раз уж все шло наперекосяк, Мать, по крайней мере, хотела, чтобы мы поели вовремя.

Клемента уговорили снять грязную куртку и повесить ее у входной двери, так что запах, по крайней мере, не просачивался за пределы коридора. Под курткой у него были надеты безрукавка с топорщившимися красными, черными и оранжевыми нашивками, рубашка цвета хаки и галстук, который, по всей видимости, сильно ему мешал.

Погода испортилась, снова пошел дождь. В комнате помрачнело настолько, что можно было уже зажечь свечи, что отец Бернард и сделал, по очереди поднося спичку к каждой. Мать, мисс Банс и миссис Белдербосс входили и выходили с подносами дымящегося мяса и овощей, хлебом и соусами в серебряных соусниках. Отец Бернард пригласил Клемента прочитать благодарственную молитву, не замечая или умышленно игнорируя полный ужаса взгляд Матери, которым, как сложенной вчетверо запиской, она пыталась донести до него свое отношение к этой идее.

Клемент, нисколько не смущаясь, произнес:

— Господи, смиренно благодарим Тебя за пищу, что Ты дал нам вкусить, и просим Тебя даровать нам свое благословение в сей славный день. Аминь.