Проект "Асгард" - Сергей Софрин Страница 49

Едва моторизованный путешественник отъезжает на сотню километров от Москвы, как он попадает в царство поросших бурьянами полей, насыщенных буреломами лесов, малонаселенных деревень, заброшенных скотных дворов и заболоченных торфоразработок. Это безраздельная вотчина дачных поселков, закрытых коттеджных территорий, экскурсионных комплексов и частных охотхозяйств. Из всего вышеперечисленного — только охотхозяйства по-настоящему пользуются землей и ведут на ней какую-либо деятельность, предполагающую полезную отдачу внешней среде. Остальные, огородив интересующие их наделы, без нужды не высовываются за отмеченные границы, хотя иногда прирезают к околицам оных фантастически доступные близлежащие гектары.

Будь иностранный турист поблагоразумнее — он бы не платил лишних денег за посещение таежных глухоманей, степных солончаков или тундровых мшаных топей. Между сотым километром, отсчитанным в любом направлении от столицы, и Сибирской глубинкой не прослеживается никакой разницы. И тут, и там над невозделанными пашнями и не газифицированными поселками витает угрюмый дух Столыпина, хохочет тень Салтыкова-Щедрина и кружится пепел второй части Гоголевских «Мертвых душ».

Не вполне приспособленный к калечным уездным дорогам «Рено» Лозницкого тащился по зыбучим рытвинам и ступенчатым колдобинам иноходью, будто попавший на опасные скалы неподкованный породистый жеребец. Его благородный мотор, фыркая и отдуваясь, показывал хозяину свое беспокойство за седока, одновременно напоминая о теперешней уязвимости собственного недюжинного здоровья. Приборная доска машины грустно мигала окошками сигнализаторов, смахивая со светящихся электронных значков навеянные тоской по гладким европейским автобанам горькие слезинки.

— Зачем ты это делаешь? — Наконец спросил раньше все время молчавший Влад. — Ты сумасшедший? Если надеешься отомстить за Ирокеза и Славку — тогда плохо представляешь, куда мы сейчас направляемся. Тебе там даже чихнуть бесконтрольно не дадут, не то что пистолет достать. Знаешь, Марат, я считал тебя мудрым и практичным человеком, а ты собираешься верхом на торпеде протаранить непотопляемый линкор. Прошлого не изменить. Неужели нельзя оставить его в покое и начать жить заново?

— Нет, нельзя.

Марат проигрывал в уме предстоящую сложную партию — разговоры с Лозницким мешали ему сосредоточиться и настроиться морально.

— Почему? — Не отставал Влад. — Возьми у меня деньги и будь навеки свободен. Отчего ты не желаешь одним махом снять с себя все оковы?

— Не твое дело.

— Мы оба оттуда живыми не выйдем!..

Лозницкий стукнул кулаком по рулевому колесу автомобиля и, будто вылезая из рубашки через ворот, натужено закрутил шеей.

— Выйдем. По крайней мере — я. — Марат поморщился. — Твоим покупателям нужен манускрипт, а мне — свобода и реабилитация.

— Это не в их силах. Семь лет прошло. Тут все поменялось, многие вчерашние князья и воеводы теперь властью не заведуют. Некоторые по норам прячутся, да последний хрен без соли доедают.

— Посмотрим.

Водитель неприятно скрипнул зубами и, не размыкая сведенных судорогой челюстей, хрипло выдавил:

— А не боишься, что я сейчас нажму на газ, крутану руль и выскочу вон с того моста в реку?

— Не боюсь. Ты, Владик, известный жизнелюб.

— Да, но не до такой степени, чтобы дорожить парой лишних часов перед расстрелом.

— Поглядим.

— Слушай, хочешь, я тебе лично обеспечу новые документы и выезд за кордон? И долю в бизнесе, кроме живых денег, дам. Когда устроишься где-нибудь в Канаде, станешь моим зарубежным инвестором…

— Нет. Ты ненадежный. Инвестировать нечистоплотного делового партнера не желаю.

— Презираешь? Мне в девяностые жрать было почти нечего. Я любым заработком не брезговал. На «Птичке» полудохлых черепашек реанимировал, в зоомагазины кормовых тараканов поставлял, в паре с Колькой торговцев «дурью» и «герычем» на бабки разводил. Будучи голодным образованным голодранцем, я ошибся, но теперь так не поступлю. Соглашайся, пока не поздно.