Долина Розовых водопадов - Наталья Сотникова Страница 48

Владимир съёжился, так как понял, что речь зашла о нём. Он был твёрдо уверен, что этот обряд не принесёт ему ничего хорошего.

– Да будет так, – сказал Джим.

Дальше для Владимира всё было, как в тумане. Он и в самом деле находился под действием какого-то наркотического зелья. Всё, что он помнил утром – это кровь, целое море крови. В висках стучал чей-то голос: «Освободи свои инстинкты, выпусти на волю свою сущность, принеси жертву… жертву… жертву!»

Голова болела, к горлу подступал комок. Владимиру хотелось пить. Он дотянулся до графина с водой и залпом осушил полный стакан, но сразу почувствовал приступ тошноты. Бледный, трясущийся, опираясь на спинку кровати, мужчина добрел до окна и настежь распахнул створки. Утренний воздух наполнил комнату прохладой и свежестью.

«Принеси жертву!» – звучал в голове страшный голос.

Владимир сел на кровать и до боли сжал голову руками. В таком состоянии его и застал Джим.

– Ты молодец, – новый Магистр выглядел бодрым и весёлым, – посвящение прошло на высшем уровне. Ты такое выделывал, что я сам удивился твоей кровожадности. Рад, что не ошибся в тебе.

– Что случилось этой ночью? – спросил Владимир дрожащими губами.

Джим кинул на постель диск:

– Посмотри на досуге. Да, кстати, твоё состояние вполне нормальное. Выпей виски, и всё как рукой снимет.

Пить виски Литвиненко не стал. Его начинало мутить даже при одной мысли о спиртном. Он просто провалялся весь день в кровати, боясь задремать. Слуховые галлюцинации и страшные видения не отпускали его воспалённый рассудок. Вечером Владимир включил компьютер и открыл принесённый Джимом диск. То, что он увидел на мониторе, повергло его в ужас. Сколько человек он убил в эту ночь? Он не стал досматривать видео до конца. Теперь обратной дороги не было. За такое можно получить смертный приговор в любой стране мира, несмотря на мораторий, или угодить в психушку на всю жизнь. Братство крепко держало его в своих руках.

Через несколько дней Литвиненко начал собираться на Родину. Ему предстояло вылететь в Москву и встретиться там с господином Мишуковым.

– Не вздумай сбежать, – предупредил его в аэропорту Джим, – это бесполезно. Братство найдёт тебя в любой точке земного шара. В лучшем случае тебя убьют, а в худшем… Мне даже не хочется об этом говорить. Впрочем, за тобой будут присматривать, и не дадут наделать глупостей.

В Москве Владимир познакомился с Совой, доверенным лицом господина Мишукова, который оказался отпетым негодяем и головорезом.

– Вот твоя новая биография, – усмехнулся бандит.

Литвиненко просмотрел документы и прочитал несколько страниц машинописного текста.

Ему совершенно не понравилась фамилия. Слепцов.

– Могли бы и солиднее что-то придумать, – недовольно пробурчал он.

– Мужик! Ты с дуба рухнул? – возмутился Сова. – Как это, придумать? Твоя биография самая настоящая. Был такой чувак, профессор, умный гад, образованный, ты с ним и рядом не тарахтел.

– А этот мужик умер?

Сова расхохотался:

– Умер, недавно, скоропостижно.

Больше вопросов Литвиненко не задавал. Слепцов так Слепцов. Знаменск, откуда родом настоящий профессор, находился в сотне километрах от Техногорска. Вычислить самозванца трудно. Да и, судя по новой биографии, Тимофей Ильич жил замкнуто, друзей и родственников не имел, преподавал в институте, писал монографии, посещал исключительно библиотеки.

С господином Мишуковым Владимир не встречался. Их общение сводилось к коротким диалогам по телефону. А вот Сову он лицезрел практически каждый день.

– Слушай, Вовчик, – ухмылялся Сова, – расскажи, что в тебе такого есть необыкновенного, что важные люди суетятся вокруг тебя?

– Ты и себя относишь к важным? – спросил Владимир, которого Сова и пугал и раздражал одновременно.

– А то. У меня своих дел хватает. А я должен прыгать вокруг тебя, пылинки сдувать, проблемы твои решать. Кто ты такой, Владимир Литвиненко?

– Меня зовут Тимофей Слепцов, запомнил?

– Ах, да, простите, Ваша светлость, запамятовал. Так кто ты такой?

– Это не имеет значения. Твоя задача выполнять то, за что ты получаешь деньги, заметь, немалые.

Сова смолчал, но затаил обиду. По этой причине он начал собирать всю информацию, имеющую хоть какое-то отношение к Слепцову-Литвиненко. Благо, связи и возможности у него были беспредельными. И вскоре вышел на след Братства. Закрыть бы ему собранное досье, да сжечь от греха подальше. Так нет. Сова начал думать о выгоде, которую мог получить от этой бесценной информации. Больше всего на свете он любил деньги и власть, поэтому решился на шантаж.

– Тимофей, друг, – как-то сказал он Слепцову, – вот тебе интереснейшая папочка. Прочти на досуге. Думаю, мы можем быть друг другу полезными.

Тимофей пробежал глазами несколько страниц и захлопнул папку. Перед ним проплыл огромный кусок жизни, начиная с поступления в институт и заканчивая возвращением в Москву.

– Чего ты хочешь?

– Стать одним из вас.

– Мне надо подумать, – сказал Тимофей.

– Думай, но не сильно долго. Это, как ты понимаешь, только копии. У меня ещё есть экземплярчик.

Сказать, что Слепцов был напуган – значит не сказать ничего. Он был на гране истерики. И потому незамедлительно вылетел в Китай.

– Ты прилетел за советом, Владимир, или как теперь тебя называть, Тимофей? – спросил Джим, просматривая папку. – Я не умею читать по-русски, но, судя по фотографиям, могу догадаться о её содержании. Если этот Сова так жаждет вступить в Братство, я встречусь с ним. Но ты должен будешь присматривать за наглецом. Передай, чтобы он прилетал в Пекин через неделю.

Встреча Совы и Джима Берри состоялась. В Москву Сова вернулся вместе с «сувениром» – карликом-убийцей, созданным злым гением в секретной лаборатории Берри.

– Как ты его провёз? – удивился Тимофей.

– Я могу всё, или практически всё. Это подарок Джима.

– А ты не боишься, что сам станешь жертвой маленького убийцы?

Сова расхохотался:

– Ты меня плохо знаешь.

Тимофей Иванович Слепцов потратил очень много средств на то, чтобы стать мэром. И вот этот день настал. Он так же регулярно переводил деньги на счета Братства. Средства таяли. А ведь именно они являлись залогом его жизни. Нужно было действовать быстро: восстанавливать институт, привлекать к работе Лебедева. А тут под ногами постоянно крутился Сова.

– Ты б дал мне кусок земли, около леса, – как-то попросил он Слепцова, – хочу дачку соорудить, на охоту приезжать, воздухом дышать свежим.

Скрипя сердцем, Слепцов выделил участок, надеясь, что московский авторитет будет у него под контролем. Ах, как он ошибался!