Посредники - Тара Брэй Смит Страница 48

Ундина едва могла пошевелиться. Все вокруг изменилось почти до неузнаваемости. Исчезли все те люди, которые совсем недавно заполняли поляну — двигались, обнимались, хлопали, распевали. Джин — ее передернуло при воспоминании о его поцелуях, — пропал, и Никс тоже пропал. Она одна лежала на траве, скорчившись в позе зародыша. Судя по всему, она потеряла сознание. Наверное, она отключилась после того, как увидела кровь, стекавшую изо рта светловолосого парня, — это она помнила. Жаль, что не перед этим, тогда ей не пришлось бы слушать дикий бред, который несла психопатка, возглавляющая эту омерзительную секту. Исчезло буйство плясавших, прыгавших, кружившихся тел, нависшая темнота дышала миазмами обмана и предательства.

Все было бессмысленно — и деревья, и горы, и луна. Мотылек тоже здесь был: она видела, как он разговаривал с той женщиной. Ундина прикинула, сколько «пыльцы» Джин дал ей. Неужели она действительно поверила в то, что летит?

И Никс. Он свалился ей на голову в то время, когда она чувствовала себя одиноко и нуждалась в поддержке, втерся в доверие, и где же он теперь? Подумать только, она даже пустила его в свою постель — теперь ей противно было даже вспоминать об этом, хотелось выбросить из памяти его прикосновения. И Джина, и всех прочих тоже.

Народ фейри!

Или как там эти обдолбанные придурки себя называли?

Она оглянулась — место собрания практически опустело. Похоже, ей придется добираться до дома самостоятельно.

Разве что на пару с Мотыльком — тот все еще оставался здесь. Он всегда где-то рядом околачивается, от него так просто не избавишься.

Держа руки в карманах, кивая и многозначительно морща лоб, он слушал ту сумасшедшую в черном плаще. На вид этой женщине было лет пятьдесят — в таком возрасте неприлично гоняться за подростками, не важно, с какими целями. И прическа у нее жуткая — абсолютно черные волосы поднимались ото лба острым клином, переходя в тугую, гладкую корону, пронизанную серебряными прядями, словно автомобильный диск спицами. Одна длинная коса обвивалась вокруг короны из волос шесть или семь раз. Носить такое — все равно что прилепить на бампер наклейку: «А еще я летаю на метле». Это пригодится потом для полиции.

Ундина понимала, что пора убираться отсюда. Она находилась в самом эпицентре безумия, не зная дороги домой. Она ослабела, ее трясло, но больше всего ей требовалось привести в порядок свои мысли. В памяти всплыло лицо отца.

«Ищи зацепки. Они есть всегда. Во что была одета девушка на сцене? В корсет? Что-то на бретелях?»

Она нашла в воспоминаниях тот момент, перед самым ударом молнии, когда она пребывала в совершеннейшей эйфории. Да, на танцовщице «Флейма» был надет широкий пояс.

«Правильно, — услышала она голос отца. — Вещи таковы, какими они кажутся».

Ундину Мейсон воспитывали мать-архитектор и отец-ученый. Первая обучала ее видеть суть вещей — те веревки, шкивы и арочные контрфорсы, с помощью которых возводились и поддерживались чудеса; второй учил ее познавать истину.

Вздрогнув, Ундина плотнее натянула на уши красный шарф.

К черту это все.

Не нужно запоминать приметы этих людей. Нужно отыскать Никса, забрать ключи и валить отсюда ко всем чертям. Она пожалела, что днем сняла промокшие джинсы, и снова взглянула на Мотылька. На лице того застыло выражение сдерживаемого удивления, и почему-то он держался за щеку, но Ундина находилась слишком далеко, чтобы понять, что там происходит. Что вообще за отношения между ним и той женщиной? Наверное, он спит с ней, мрачно подумала Ундина. Гадость какая. Есть ли вообще такая секта, которая не требовала бы «инициации»?

Вещи таковы, какими они кажутся. Поднимаясь с земли, она повторяла про себя эту мысль, будто заклинание, и это придавало ей уверенности, помогало определиться, что делать дальше. Теперь ей было ясно, что их всех втянули в это безумие. Всех этих парней и девушек — с остекленевшими глазами, отрешенных, потерянных, загадочных, обдолбанных… прекрасных. Да, из-за «пыльцы» они казались прекрасными, а красота прельщает. Ундина знала это и потому твердила про себя свою мантру: вещи таковы, какими они кажутся! — пока шла к Мотыльку и той женщине.

Нужно найти Никса, забрать ключи. Нужно вернуться домой, позвонить в полицию и надрать задницу Мотыльку за все, что он сделал за последний месяц. Он покупал алкоголь для несовершеннолетних, а потом притащил их туда, где распространялись наркотики, да еще и человек погиб. Ундине было плевать, кого она при этом подставит, ей хотелось только, чтобы вся эта чертовщина закончилась и чтобы все стало по-прежнему, как в тот самый день, когда Мейсоны только отъехали от дома.

* * *

Склонившись над почти бесчувственной Нив, Тим Бликер засовывал ей в рот остатки «пыльцы». Если бы Никс был нормальным, он бы сделал то, что было самым естественным, то есть забрал бы маленькую капризную Нив, девушку его лучшего друга и дочь его бывшего босса, и отвез бы домой.

К счастью или к несчастью, но Тим Бликер не оставил ему времени на раздумья о том, как правильно поступить в этой ситуации. Едва Никс показался из-за дерева, как Блик повернулся и двинулся на него, выхватив нож, словно только его и поджидал. Нив, которую больше никто не поддерживал, качнулась, споткнулась и упала на темную землю.

— Надо же, какая приятная встреча, — гаденько ухмыльнулся Блик, поигрывая ножом.

— Ты… — Никс запнулся, не зная, что ему сказать.

Все вокруг приобрело явственный оттенок нереальности. Движения казались очень быстрыми, словно он смотрел пленку в режиме ускоренной перемотки. В последний момент он едва успел отпрыгнуть с тропы, заметив нож в руке Блика — тонкое изогнутое лезвие, которое сверкало так ярко и ослепительно, что не позволяло рассмотреть почти ничего, кроме самого клинка, да еще серебристо-зеленого сплетения веток у Блика за спиной, и черного, залитого лунным светом неба наверху. Никс шевельнул пальцами, и они прошли по воздуху, как сквозь масло, он почти почувствовал каждую молекулу кислорода. Как странно, успел он подумать, перед тем как Блик сделал новый выпад, — и воздух, и нож, и сам он, и даже Блик, казалось, были из одного и того же вещества, одинаковой плотности и веса.