Самая страшная книга 2021 - Михаил Парфенов Страница 48

Худо-бедно рабочий день подошел к концу, и Вероника отправилась домой, ежась под острыми мужскими взглядами.

Дома ее ждало форменное безобразие в лице Альфонсо. Тот принарядился в потрепанный костюм, запасся бутылкой шампанского, пучком странных фиолетовых цветов и караулил у порога. Что же за день такой выдался?!

– Тебе чего? – грубо спросила Вероника.

– Я хотел предложить рандеву, – откашлявшись, сообщил Альфонсо.

– А чего по-французски? Ты же испанец.

– По-испански ты не поймешь, – сказал Альфонсо и протянул цветы. – Это тебе.

– Спасибо, не надо, – сухо ответила Вероника и направилась к своей комнате.

– Ты постой! – преградил ей дорогу Альфонсо. – Я тебя уже простил за то, что ты меня молотком тюкнула. Я зла не держу и в полицию даже писать не стал.

Вероника грубо оттолкнула его и скрылась за дверью.

– Я понял, что люблю тебя! – говорил Альфонсо в замочную скважину. – Я для тебя забуду все старые привязанности. Если надо, я и пить брошу! Буду работать как проклятый и обеспечивать семью.

Вероника посчитала, что на этот бред лучше не отвечать.

– Ну что опять за энтропия в нашем коридоре? – послышался голос Ангелины Петровны. – Альфонсо! Зачем вы здесь развалились с бутылкой? Идите немедленно в свою комнату!

– А вот фигушки! – отвечал Альфонсо. – Хочу сидеть на полу – так и буду сидеть! Это общий коридор, и я на него тоже имею право.

Вероятно, Ангелина Петровна не нашла что возразить, и больше ее голоса Вероника не слышала. Однако она слышала кастильские песни, которые вдруг начал распевать Альфонсо. Надо сказать, что пел он уверенно и почти красиво. Вероника не знала испанского, но догадывалась, что песни эти о любви.

Через какое-то время под ее дверь начал пропихиваться странный фиолетовый пучок. Цветы застревали, но что-то настырно толкало их снаружи, сплющивало. Когда букет был полностью просунут, Вероника с досадой поглядела на разлохмаченные соцветия. Вот теперь и это убирать придется.

В коридоре стало тихо. Вероника осторожно подошла к двери, заглянула в просвет под полотном и увидела там темную полоску зада непрошеного воздыхателя. Видимо, Альфонсо всерьез намеревался провести ночь у порога любимой. Наверное, это белая горячка.

Вероника поняла, что оказалась в осаде и не сможет отдать Арсению Архиповичу те волосы, что вычесала утром. Такая мысль ее расстроила. Возможно, из-за этого в работе Арсения Архиповича случится проволочка. Почему-то в Веронике родилась ярость. Она отперла дверь и начала толкать ее что есть силы.

– Пошел вон! – кричала Вероника, ударяя дверным полотном разлегшегося на полу Альфонсо. – Иди прочь, проклятый! Видеть тебя не хочу! Прочь иди!

Когда дверной проем достаточно открылся, она схватила валявшиеся на полу расплющенные цветы и принялась хлестать ими бедного Альфонсо. Тот некоторое время ошарашенно смотрел на предмет своего обожания, а потом поспешил ретироваться, унося на лацканах потрепанного пиджака фиолетовые лепестки.

Когда путь освободился, Вероника понесла волосы Арсению Архиповичу.

Следующим вечером Вероника отправилась на свидание к Виталику. Тот был необычайно обходителен, повел ее ужинать в приятную кафешку и даже заказывал коктейли. Вероника захмелела от двух «Маргарит», но принялась и за третью, клубничную. Потом она пошла в уборную и там ни с того ни с сего расплела свою косу. Вернувшись в зал с распущенными волосами, Вероника вдруг поняла, что плевать хотела на все эти напряженные мужские взгляды. Пусть себе таращатся, пока глаза не повываливаются!

– Поедем к тебе! – приказала она Виталику.

Тот облизнулся, оставил на чай больше, чем положено, и вызвал такси.

Никогда еще Веронике не было так хорошо, ни с Виталиком, ни с кем другим. Казалось, будто жизнь вливается в нее без всякой меры. Она стонала, и визжала, и ругалась как грузчик и требовала все большего.

Проснулась Вероника чуть свет и поняла, что чувствует себя превосходно. Пока Виталик ворочался и бормотал во сне, она по-хозяйски набрала ванну, полежала там в свое удовольствие, а потом найденным на полке гребешком привела прическу в порядок. Выпавшие волосы Вероника аккуратно собрала и сложила в карман.

Закончив с туалетом, она решила, что больше здесь делать нечего. По крайней мере сегодня. Виталик проснулся, как раз когда Вероника собиралась уходить. Он выглядел измученным, но уговаривал ее побыть еще немного. Веронике это было неинтересно. Она послала Виталику воздушный поцелуй и отбыла восвояси.

Осень на улице показалась ей весной. Так живо летали птицы, так весело гудели машины! Вероника шла с распущенными волосами, и развевающиеся пряди несли ее словно крылья. А мужские взгляды лишь поддавали ветра этим парусам. Вероника думала: «Почему они просто смотрят? Почему не подойдут, не познакомятся?» Но, видимо, в этой части города в такое время мужик попадался все больше робкий. Ну и черт с ними!

В коридоре Веронику встретила Ангелина Петровна с каким-то странным аппаратом в руках.

– У тебя все хорошо? – осведомилась физичка, поглядывая на свой прибор.

– Лучше не придумаешь!

– А мне кажется: всюду какая-то дрянь, скачки и замыкания, – покачала головой Ангелина Петровна. – Коммутационный аппарат в положении «выключено», а лампочки все равно светятся. Бесовщина.

С этими словами она отправилась на кухню. Вероника же с пучком волос в руке поспешила к комнате Арсения Архиповича.

Альфонсо пробовал еще пару раз подкатить к Веронике с букетами, но попытки эти уже не были столь энергичны. А потом он занедужил, слег, и его отвезли в клинику. Эту новость Вероника восприняла с облегчением, ведь подкарауливать ее в коридоре стало некому. У нее и без Альфонсо впечатлений в жизни хватало.

Теперь всякий бы сказал, что Вероника изменилась, а вот к добру или к худу – это уже дело вкуса. Она перестала заплетать косу и ходила с распущенными волосами. Серьезное выражение редко задерживалось на ее лице. Как правило, там сияла нахальная улыбка. Как-то утром у подъезда рыжий кот побежал было к ней, но тут же развернулся и скрылся в кустах. Видать, не узнал. Что ж, она сама съела припасенную для него котлету.

Накал мужского внимания вокруг Вероники не спадал, и единственным, на кого не действовал ее магнетизм, был Арсений Архипович. Поэтому, наверное, у Вероники вошло в привычку вечерами пить с ним чай на общей кухне. Вернее, чай пила только она, а Арсений Архипович сидел рядом, слушал ее болтовню и моргал глазками за толстыми стеклами очков. Если в это время на кухню заходила Ангелина Петровна, то только фыркала, кривилась и спешила удалиться. Арсений Архипович ей почему-то не нравился.

Директор магазина словно из ума выжил. Он оставил попытки добиться своего намеками и теперь прямо говорил Веронике, что от нее хочет. А хотел он понятно чего. Директор сулил поблажки в графике, квартальные бонусы и золотые горы.