Войны некромантов - Андрей Дашков Страница 47

– Кабинет изолирован? – спросил Павлиди с озабоченным видом.

– Ага. – Рудольф опрокинул внутрь рюмку коньяку и налил себе следующую.

– Давайте сразу договоримся, господин Хаммерштайн, – сказал Павлиди, разглядывая коллекцию бронзовых подсвечников, собранную прежним губернатором. – Вы – один из подозреваемых.

– Ну что ж, это неизбежно. Только не будьте слишком навязчивы, а то мне придется вышвырнуть вас отсюда.

– Забываетесь, Хаммерштайн, забываетесь! Церемония вступления в должность еще не состоялась, и многое будет зависеть от доклада, который я представлю в столицу.

– Откровенно говоря, мне плевать. Не очень-то я мечтаю занять кресло губернатора... Так что перейдем к вопросам.

– Если не ошибаюсь, вы появились здесь недавно?

– Не ошибаетесь. – Теперь Рудольф потягивал коньяк маленькими глоточками.

– И что же вы делали до этого?

– Не знаю.

– Никаких просветов?

– Ни малейших. Говорят, был в плену у технов.

– Я тоже так думаю. Вот только было бы интересно выяснить, что же они с вами сделали...

– Среди них тоже попадаются любознательные и способные люди.

– Не сомневаюсь. Владеете «психо»?

– Нет. Теперь уже нет.

– Меня это настораживает. А вас?

– Меня интересует только настоящее.

– Таким образом, вы не можете полноценно управлять провинцией.

– Может быть, другими методами...

– Хорошо. – Павлиди позволил себе коснуться губами краешка своей рюмки. – Перейдем к вопросу о вашем отце. Кстати, примите мои соболезнования...

Рудольф горестно покивал головой. Коньяк был божественный. Павлиди продолжал:

– Ни у кого из опрошенных мною людей не возникло сомнений в том, что вы действительно являетесь внебрачным сыном графа Хаммерштайна.

– Знаете, как ни странно, я тоже в этом не сомневаюсь. Граф сам признал...

– Об этом разговор особый. Ваш отец, его сиятельство фон Хаммерштайн совершил несколько, мягко говоря, необъяснимых поступков. Простите, но я вынужден задать этот вопрос. Был ли он... э-э-э... психически здоров?

Руди выдержал паузу и вдруг расплылся в широкой улыбке.

– А вот об этом я предоставляю судить вам, господин следователь!

– Должен заметить, вы не самый полезный свидетель, господин Хаммерштайн.

– Пока вы сидите в моем кабинете и пьете мой коньяк, вам придется удовлетвориться этим.

Павлиди пожевал губами.

– Вы правы. Когда Гуго умер... в первый раз, вы присутствовали при этом?

– Да. И в первый, и во второй.

При слове «второй» следователь досадливо поморщился.

– И вы могли бы подтвердить, что он действительно скончался?

– Во всяком случае все признаки смерти были налицо.

– Когда был отдан приказ о зомбировании?

– Я не верю в эту чушь.

– Госпожа Марта Хаммерштайн показывает, что граф сам проявил инициативу...

– Мне об этом ничего не известно.

– Таким образом, таинственное возвращение вашего брата к жизни было для вас полной неожиданностью?

– Полнейшей.

– И у вас не возникло вопросов?

Руди тяжело вздохнул.

– Видите ли, любезный господин Павлиди, до недавнего времени я оставался не более, чем незаконнорожденным сыном. Возможно, меня просто терпели во дворце. Понимаете, что я хочу сказать?

– Черт возьми, но если человек в здравом рассудке видит зомби...

Рудольф поднял указательный палец.

– Еще раз повторяю: я не верю в эту чушь.

– Очень недальновидно с вашей стороны, господин будущий губернатор. Если вы собираетесь управлять этой провинцией, вам не мешало бы ознакомиться с последними достижениями технов.

– Вы хотите сказать – с последними сказками технов?

– Один из таких «сказочных» героев уже прикончил вашего отца...

– У вас есть доказательства того, что Гуго был зомби?

– Не будьте ребенком. Вы же все видели своими глазами.

– Я видел всего лишь необычайно живучего парня...

– Который продолжал двигаться с отстреленной головой? Хватит тешить себя иллюзиями, Хаммерштайн! Вы же не можете отрицать некоторые факты...

– И каковы же факты?

– Поставьте себя на место технов. В любой момент действия и сознание каждого отдельного человека могут быть взяты под контроль с помощью «психо». Он будет иметь полный букет: галлюцинации, альтернативную реальность, переподчинение, влечение к смерти. Известны случаи полного разрушения сознания... Что бы вы делали на ИХ месте, если бы, конечно, не отказались от сопротивления новому порядку?

– Даже не представляю. А разве кто-то еще сопротивляется? – ирония в словах Руди была чуть заметна, тем не менее Павлиди это заметно покоробило. – Если не ошибаюсь, последний монастырь был ликвидирован десять лет тому назад.

– Это еще одно заблуждение. Монастырей гораздо больше, чем вы думаете, – мрачно заметил имперский следователь. Он вдруг показался Рудольфу злобным карликом, страдающим от неизлечимой мизантропии. – Тем более, что проблема состоит не в формальной организации сопротивления, а в методах подготовки повстанцев. Разве не вы освободили Кирхера несколько месяцев назад?

– Это совсем другое дело. За пределами города наш контроль неизбежно ослаблен...

– Глупости. Я вам скажу, в чем дело. Техны научились создавать существ, действующих вне контроля и сферы влияния «психо». Это люди с полностью перекодированным сознанием, а принцип нового кодирования нам до сих пор не известен.

– Вы имеете в виду пресловутых зомби?

– Да. Тело с мертвым мозгом – это идеальный объект для перепрограммирования. Существо неуязвимо, и программа может быть уничтожена только физически. И то – с трудом, как показал грустный пример вашего... э-э-э... брата.

– Смело! – одобрил Руди, подлил коньяку в обе рюмки и отправил в рот тонкий благоухающий ломтик яблока. – С вашими идеями знакомы в Менгене?

– Безусловно. И знаете что еще, господин Хаммерштайн, – вы со своей странной амнезией представляетесь мне вполне подходящим кандидатом в зомби.

– Это очень плохая шутка, Павлиди. Я ведь злопамятен и не люблю ищеек вроде вас. А в будущем могу испортить вам карьеру...

– Тем не менее я направлю в столицу соответствующий рапорт.

– Зачем вы мне это говорите?

– Затем, чтобы вы знали: я буду следить за каждым вашим шагом.