Дар или проклятие - Джессика Спотсвуд Страница 44

— Я… да. Хорошо.

— Замечательно. Не берите сестру, мы будем только втроем. Соберемся тесным кружком.

Вернувшиеся Маура и Елена удивляются при виде Саши и Рори, но они слишком хорошо воспитаны, чтобы как-то прокомментировать этот факт. Обеспокоенная и удивленная приглашением, я едва слышу проповедь. Затем на кафедру поднимается Кристина и сообщает о своей помолвке с Мэтью. Церемонии оглашения намерения иногда бывают просто мерзкими, особенно если девушку принуждают к браку Братья или родители, но сегодня все не так. Кристина прекрасна. Ее светлые волосы уложены замысловатыми локонами, а васильковые глаза сияют, когда она смотрит на Мэтью, который сидит во втором ряду за своим отцом. Кристина обещает верой и правдой служить ему до конца своих дней, а его ответная улыбка словно освещает собой церковь. Прихожане выражают свою поддержку раскатистыми криками.

Неужели и я всего через несколько недель объявлю о своей помолвке с Полом?

Когда я думаю об обещании Елены, моя решимость слабеет. Мы все втроем можем стать членами Сестричества, и тогда Сестры гарантируют нашу безопасность. Вот только чего они потребуют от нас взамен?

Потом я шепчу Мауре, что собираюсь на чай к Рори, а с ними встречусь дома. Стайка городских девушек обступает Саши и Рори и всячески выражает им — а заодно и мне — свое почтительное отношение.

Роза Колльер, восхищенная тем, что ее брат теперь помолвлен с ее лучшей подругой, возбужденно болтает о том, с каким наслаждением они с Кристиной придут к нам на чай во вторник. Она берет меня под ручку, словно мы закадычные подружки, и я, сделав над собой серьезное усилие, умудряюсь не шарахнуться в сторону. Всего две недели назад они с Кристиной высмеивали меня, стоя перед бакалейной лавкой. Они потешались над моим старым голубым платьем в клеточку и немодной прической. Роза сказала, что мне, чучелу эдакому, в жизни не отхватить себе мужа, а Кристина добавила, будто я воображаю, что слишком хороша для парней из нашего города.

А теперь вот они меня обожают, потому что я оказалась новой фавориткой Саши. И потому, что я позволила Елене сделать мне прическу и разоделась, как кукла. И потому, что улыбаюсь им, хоть и считаю их пустоголовыми дурами.

К тому времени, когда Пол спасает меня из толпы, у меня уже щеки болят от улыбок. Он пристраивает мою ладонь на свою согнутую руку, и мы с ним выходим на лужайку перед церковью. Нас провожает множество глаз; соседи перешептываются нам вслед.

— Что за давка! Миледи, могу ли я проводить вас домой? — спрашивает он.

— Спасибо, но Саши и Рори ждут меня к чаю.

Они уже вышли из церкви; Рори подмигивает мне, а Саши обещает, что они немедленно пошлют горничную раздобыть самое свежее печенье.

— Я думал, миссис Ишида устраивает чаепития по средам.

— Да, мы собираемся к Рори… погоди, как, ради всего святого, ты это запомнил? — Я смеюсь, придерживая юбку и стараясь не топтаться по цветам.

— Я приезжал к тебе в среду, а тебя не было дома. Лили сказала мне, где ты, вот я и запомнил. У меня великолепная память на все, что касается моей любимой девушки, — улыбается Пол.

Он сбрил бороду; его щеки и кончик носа покраснели, словно он много времени проводит на воздухе.

— Чего загляделась? — низким голосом спрашивает он.

Теперь его лицо вновь кажется мне хорошо знакомым — это опять лицо того паренька, товарища моих детских игр.

— Ты загорел.

— Чинил конюшню, — говорит он, — и строил сарай за домом. Ты бы мои плечи видела, они красные как рак, и костюм их чертовски натирает.

Я восхищенно смотрю на его широкие плечи. Его губы дергаются, словно он догадался, о чем я думаю.

— А еще я побрился, — показывает он.

— Я заметила. Мне нравится, когда ты чисто выбрит, — говорю я и сразу же понимаю, как собственнически это звучит.

— Ну я же понимаю, что борода щекочется, — ухмыляется он; до меня доходит, что он имеет в виду, и я, сконфузившись, вперяю взор в хризантемы. Какие они, поцелуи Пола? Отличаются ли от поцелуев Финна? Наверно, у Пола больше опыта, но я все равно не могу себе представить ничего более приятного, чем тот поцелуй в чулане. Вспоминая губы Финна на моих губах, его руки у меня на талии, я ощущаю волнение и тревогу.

— Кейт, — говорит Пол, понижая голос, — а ты покраснела.

Его устремленные на меня зеленые глаза полны — вожделения? Любви?

— Я… мне надо идти, — мямлю я. Со мной, наверно, что-то не то, если я за два дня успела подумать о поцелуях двух разных мужчин.

— Могу я проводить тебя до Эллиотов? — спрашивает он.

— Нет, спасибо. Тут недалеко. — Я подбираю свою синюю юбку и быстро пробираюсь через толпу. Когда я уже собираюсь свернуть на Оксфорд-стрит, волоски у меня на загривке вдруг становятся дыбом. Запнувшись, я окидываю взглядом оставшуюся позади лужайку.

В тот же миг мои глаза встречаются с глазами Финна. Он разговаривает с Мэтью Колльером под красным кленом. Его волосы просто невероятно взъерошены.

Он не улыбнулся и вообще ничего не сделал. Мое сердце сжимается. Неужели я стерла наш поцелуй?

Или он все прекрасно помнит и теперь сожалеет об этом оттого, что я у него на глазах флиртовала с Полом?

В четырех кварталах от церкви, в переулке, полном ветхих домов, во дворе дома Эллиотов стоит Саши Ишида и крутит в руках красную розу. Рори сидит на металлической кованой калитке, покачиваясь взад-вперед, и хихикает.

— Вот кого мы ждали! — восклицает Саши. — Кейт Кэхилл!

— Мы боялись, что вы передумаете, — Рори спрыгивает с ворот. — Мы же слышали, что вы известная смутьянка.

Мои ноги будто примерзают к тротуару. Я колдовала и лгала. Я читала запрещенные книги. Я поцеловала мужчину, и мне это понравилось. Но ведь Саши Ишида не может об этом знать, правда же?

Ее проницательный взгляд беспокоит меня больше, чем все Братья, вместе взятые. Дурачить ее отца довольно легко, но Саши смотрит на меня так, будто прозревает все мои скрытые мысли и все тайны моего далекого от совершенства сердечка.

Рори открывает мне калитку. Я запинаюсь, и она смеется — резко, тревожаще. Я не могу не заметить, как похожи ее глаза на глаза ее кузины Бренны. Они не такие пустые, нет, но с ними тоже что-то не так.

Я прохожу во двор, заросший бурьяном и одуванчиками.

— Нам надо поговорить, мисс Кэхилл, — говорит Саши. — Ах! — вдруг восклицает она, корчит рожицу и роняет розу на землю. На ее указательном пальце выступает капелька крови.

Рори, наморщив нос, отклоняется:

— Брр!

— Не будь таким ребенком, — огрызается Саши.

Я жду, что она достанет носовой платок, но вместо этого она просто сжимает пальцы в кулак и через миг разжимает их.