Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье - Майкл Боккачино Страница 43

— Его слова призваны умиротворить одну из фракций Упокоения, а внешность рассчитана на то, чтобы задобрить другую.

— Именно. И вместе с тем мистер Уотли славится своей решимостью. Странно, что он сам не уверен, на какой он стороне, — и я намерен покончить с этой ситуацией.

Я внимательно вглядывалась в собеседника, вбирая каждое его слово и ища на дне его черных глаз хоть какой-нибудь подсказки о том, с кем я имею дело.

— Проблема и впрямь мучительная, но почему вы пришли с ней ко мне?

— До сих пор в Упокоении живых людей не бывало. По мнению некоторых, уже одно это — неоспоримое свидетельство измены, но прочие в том не уверены. Мне всего лишь хотелось бы получить подтверждение тому, что мистер Уотли верен делу Эшби, чтобы мы могли, навсегда избавиться от своих подозрений.

— И что же это за дело?

— Цель Эшби — сохранить наши традиции и, да простится мне эта откровенность, некое ощущение стабильности. Спек и его сподвижники балуются вещами, которые грозят нарушить равновесие еще и вашего мира, в придачу к нашему. Вы здесь бываете чаще меня; в Доме-Сумеречье много комнат, и я не в силах обыскать каждую. Понимаете, в чем состоит моя трудность? Согласитесь, это все для его же собственной пользы!

— А зачем бы мне стараться на благо мистера Уотли?

— А затем, что я могу дать вам талисман защиты от любой игры, которую он с вами ведет. — Мистер Корнелиус покопался в бороде и извлек на свет маленький железный ключик. И незаметно от всех других гостей вручил его мне. — Найдите мне доказательство приверженностей Уотли, и я спасу вас от него. — Он указал на ключ. — Один поворот в любом замке — и я явлюсь.

Я взяла ключ и спрятала его в складках платья.

— Почему я должна вам доверять?

— Боюсь, дорогая моя, что выхода у вас нет.

Мистер Корнелиус и Бакстеры ушли, ни с кем не попрощавшись, но остальные гости, похоже, не обиделись. Миссис Олдрич отыскала сына в дальнем углу комнаты: тот увлеченно болтал о чем-то с Полом. Расставаться мальчикам явно не хотелось: оба были не на шутку раздосадованы. Как ни странно, тем вечером вечное уныние Пола развеялось как по волшебству: он прямо-таки сиял — и продолжал улыбаться, даже когда Дэбни покинул дом.

Мисс Ярборо и мистер Снит ушли последними. К концу вечера джентльмен надрался так, что приобрел мерзкий зеленоватый оттенок; его надменная, чопорная спутница вынуждена была собрать беднягу в молочную крынку и унести в руках.

Мы с Лили пожелали доброй ночи отцу и дочери Уотли и отвели детей в спальню. Как и прежде, Лили достала из углубления над кроватью книгу сказок за авторством Лорел Паркер Вулф. Дети прильнули к матери, и Лили начала читать.

Тряпичные дети

В стародавние времена была в лесу деревня. Ее жители много лет жили не тужили, но вот в тамошние края пришла болезнь, и многие маленькие дети умерли. Поселяне были в отчаянии, ведь местный врач не мог их вылечить, а прихода зимы больные не пережили бы. Оставалось лишь просить о помощи загадочного старого волшебника, что жил в пещере в самой чаще леса.

Волшебник жил один, гостей принимал не часто и охотно согласился помочь поселянам, но предостерег их о возможных опасностях.

— Малышам в любом случае не пережить зимы. Приносите их ко мне, если хотите, но предупреждаю вас: вы возложили на меня задачу не из простых. Возможно, что расколдовать детей я уже не смогу.

Поселяне поблагодарили волшебника за предостережение, но им так хотелось спасти детей, что они, ни минуты не раздумывая, закутали их в теплые меховые одеяльца и понесли в лесную пещеру. Волшебник расстелил на земле огромную простыню и велел уложить на нее детишек в круг. А затем взмахнул руками в воздухе, созидая сложный узор магических знаков, и произнес про себя тайное заклятие. Дети уменьшились в размерах, сделавшись не больше новорожденных младенцев. Волшебник связал вместе углы простыни, так что получилось нечто вроде мешка, и принялся затягивать концы все туже и туже; и вот уже ткань прилегала к маленьким тельцам так плотно, что сквозь нее проступили детские личики. А волшебник продолжал колдовать до тех пор, пока простыня не лопнула сразу в нескольких местах, да только детей внутри уже не было. Вместо того куски ткани прихотливо разорвались и сшились вместе, и получилась целая семья тряпичных кукол по числу детишек.

Поселяне знать не знали, что и думать о таком превращении — впрочем, времени на размышление у них и не было. Едва закончив творить заклятие, волшебник рухнул на колени и умер: чары исчерпали всю его силу. Куклы, что прежде были детьми, встали на тряпичные ножки, потянулись, замахали тряпичными ручками. А родители опрометью бросились прочь из пещеры: они не понимали, что произошло, и предпочли поверить, что дети их умерли вместе с волшебником.

Для кукол, что некогда были детьми, потянулась долгая, унылая зима. Куклы похоронили волшебника, как смогли: у многих, пока они рыли холодную твердую землю, полотняные ручки совсем разлохматились. Большинство остались жить в пещере волшебника, но некоторые попытались вернуться домой, к семьям, что их бросили. Эти попытки добром не кончались; даже в самом лучшем случае родители смотрели на кукол как на призраков в тряпичной коже. Редким счастливцам удалось вернуться в пещеру, но многих сожгли, закопали в землю или разорвали и выпотрошили в надежде обнаружить в теле тряпичной куклы то, что осталось от ребенка.

Та единственная роковая зима, из страха перед которой детей превратили в кукол, настала и прошла. Минули годы. Куклы постепенно ветшали, нити расплетались, тряпичная кожа рвалась; сквозь прорехи клоками торчала набивка. Было решено, что долго они не протянут. Кое-кто во время своих злополучных походов в деревню слыхал, что в окрестном лесу живет фея и, если молва не лжет, она сможет развеять заклятие волшебника.

Вместе куклы отправились в путь; ночами спали в дуплах поваленных деревьев, хоронясь от ястребов и волков; переходили вброд широкие ручьи, так что тряпичные тела насквозь пропитались водой; и вот наконец дошли они до домика из цветного стекла на опушке леса. Куклы в изнеможении рухнули на пороге, из последних сил постучав в гладкую отполированную дверь. Фея вышла на крыльцо, подхватила на руки жалких, изорванных бедолаг, отнесла в дом и усадила перед уютным очагом отдохнуть и обсушиться. Когда к куклам вернулся дар речи, хозяйка присела на пол рядом с ними и выслушала их просьбу.

— Добрая фея, — взмолились куклы, — раньше мы были детьми и теперь хотим стать прежними.

Фея потрепала их по мягким тряпичным головкам и сочувственно покивала.

— Вы уверены, что в самом деле того желаете? — спросила она. — Я ведь могу зашить ваши прорехи и укрепить нитки. Вы сохранитесь навечно, если захотите. А жизнь ребенка трудна и порою так коротка.

Но кукольными детишками владело одно, и только одно, желание, ради него они пришли, и отговорить их так и не удалось. Добрая фея сложила их в огромный котел и варила семь дней и семь ночей в кипящей воде, пока ткань не превратилась в кожу, а набивка — в плоть, пока их крохотные тельца не разбухли и не увеличились до исходных размеров. После того как фея закончила колдовать, дети крепко проспали целый день. А она между тем нашла для них одежду и телегу, запряженную лошадью. Так что когда малыши наконец проснулись, они смогли тотчас же отправиться к своим семьям.