Хаггопиана и другие рассказы - Брайан Ламли Страница 43

Он шагнул на первую ступень, потом на вторую, и начал спускаться в желтом свете горящего факела. После крутого поворота лестница заканчивалась залом поменьше, где точно так же стояли друг напротив друга два каменных изваяния Ктулху, на этот раз по краям уходившей в темноту круглой шахты. На тяжелом пьедестале одного из изваяний была закреплена веревочная лебедка с привязанным к ней большим медным ведром. Со второго пьедестала свисала уходившая во тьму веревочная лестница. Заглянув за край шахты, Тарра увидел внизу, на невообразимой глубине, мерцающий огонек факела Хаджа Дизма.

Внимательнее приглядевшись к веревочной лестнице и убедившись, что она достаточно прочна, хроссак сел на край шахты и всем весом повис на перекладинах лестницы. Та удержала его без каких-либо усилий, и он начал спускаться, но тут же остановился.

Надоедливый маленький Тарра, таившийся где-то в глубинах его сознания, снова что-то шептал ему, пытаясь предупредить. Но о чем? Если старик отважился отправиться сюда в такую пору, наверняка тут нет ничего по-настоящему опасного? Заглушив отчаянно нашептывавший внутренний голос, Тарра огляделся вокруг.

Сидя на краю ямы, он посветил во все стороны факелом. В стенах действительно виднелись таинственные ниши и углубления, из которых, казалось, наблюдали за ним чьи-то невидимые глаза. Но кто мог за ним наблюдать? Разве что каменные идолы! Тарра презрительно фыркнул, отбрасывая нелепые мысли. В любом случае, Хадж Дизм был внизу, о чем свидетельствовал огонь его факела. Что ж, еще немного, и…

Зажав тонкий конец факела в зубы, он снова ступил на веревочные перекладины и начал спускаться. Пока что Тарра ни разу не ошибся…

Труба быстро расширялась, подобно горлышку кувшина, и всего через три десятка перекладин Тарра коснулся земли. На полу пещеры лежал факел, который он видел сверху, но самого Хаджа Дизма…

Держась одной рукой за лестницу, хроссак медленно повернулся кругом, высоко подняв факел. Его окружали новые статуи Ктулху и других представителей его пантеона. А рядом… открытый сундук, высеченный из сплошного камня, содержимое которого рассыпалось по полу вокруг. Но какое содержимое!

Словно во сне, Тарра шагнул навстречу сказочному сокровищу и уже протянул к нему руку, когда откуда-то сверху послышался хриплый, отдающийся эхом смех Дизма.

Присев, он развернулся и прыгнул назад к лестнице, которая в то же самое мгновение унеслась вверх, скрывшись из виду, и, что куда важнее, став недосягаемой. Только теперь Тарра понял, сколь жестоко его одурачили и в какой ловушке он оказался.

— Хроссак? — раздался сверху гортанный голос Дизма. — Тарра Хаш, ты меня слышишь?

— Прекрасно слышу, старик, которому я доверился! — бросил в ответ Тарра.

— Тогда слушай же, — насмешливо сказал тот, — и я поведаю тебе всю свою историю, ибо я видел, насколько ты любопытен, и уверен, что мой рассказ тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — прорычал Тарра. — Можешь считать меня невольным слушателем!

Он тоже рассмеялся, но смех его был горьким.

— На самом деле, — сказал Дизм, — я действительно вышел из Эйфры с караваном, но, уверяю тебя, чисто по необходимости. Возможно, ты слышал о серных ямах между Эйфрой и Холодным морем?

Тарра о них слышал. Серные ямы, остатки жерл потухших вулканов, служили местом отбытия наказания под бдительными и жестокими взглядами стражников, которые были немногим лучше самих преступников. Говорили, будто за каждый год, проведенный в этих адских дырах, человек стареет на десять лет, и что их кожа быстро становится морщинистой и желтой от… работы!

Именно — морщинистой и желтой. Вздохнув, Тарра печально покачал головой и, усевшись в пыль, посмотрел вверх.

— Значит, ты сбежал?

— Не так быстро, хроссак! Да, ты прав, я действительно провел там три долгих года! И все это время я планировал свой побег — то, о чем там думает каждый, — пока в конце концов откладывать стало больше нельзя. Видишь ли, со мной там был один человек, от которого остались лишь кожа да кости, и перед смертью он рассказал мне об этих гробницах. Указания его были проще простого — иди вокруг южной оконечности гор Лохми, пока не найдешь водопад и озеро, и так далее. Он сам побывал здесь, наткнувшись на это место почти случайно, а потом, нагруженный сокровищами, угодил в руки горцев. Имевшиеся при нем богатства привели их в столь благоговейный трепет, что они оставили его в живых, даже позволили оставить себе пару безделушек, прежде чем слегка поколотили и показали направление на Эйфру. Несколько недель спустя он приковылял в этот пользовавшийся дурной славой город, голодный, оборванный и больной, так что когда люди увидели его жалкие самородки и драгоценные камни… Кем он еще мог быть, кроме как вором? В итоге у него отобрали последнее и отправили в серные ямы, где я его и встретил, когда меня бросили туда за убийство. К тому времени он провел там уже четыре года, и то, как долго ему удавалось избежать смерти, стало почти легендой. Однако, как бы там ни было, все рано или поздно умирают, и он не стал исключением…

Он часто рассказывал мне историю об этих гробницах с сокровищами, но никогда не говорил о том, как туда добраться, вплоть до самого конца, прежде чем испустить последний вздох. И тогда я понял, что он сказал правду, ибо какой смысл лгать перед смертью? Он знал, что ему конец, и ему нечего было терять.

Мне тоже нечего было терять, и потому я при первой же возможности сбежал. Это нелегкая задача, Тарра Хаш — бежать из серных ям. Я оставил после себя троих мертвых стражников, а четвертого сделал калекой, но в конце концов оказался на свободе. И мне было куда бежать.

С помощью драгоценностей, которые я забрал у убитых стражников, мне удалось купить себе место в караване, который я встретил на перевале в горах Лохми, после чего я потратил немало времени на то, чтобы убедить двух проводников перейти на мою сторону, несмотря на всю их преданность хозяину каравана. О да, сокровище — великий соблазн, как ты уже обнаружил.

— Что? — грубо прервал его Тарра. — Ха! Можешь забрать все свои хваленые сокровища, Хадж Дизм, и счастливо оставаться. Я последовал за тобой лишь из-за своего проклятого любопытства, и жалею о собственной глупости!

Дизм снова усмехнулся, но на этот раз более мрачно.

— Что ж, ты наверняка слышал, что любопытство сделало с кошкой?

Тарра кивнул, едва не застонав от бессильной злобы. Глубоко вздохнув, он стиснул кулаки, так что напряглись мышцы на руках, и сказал:

— Но я также слышал, что у кошек девять жизней. Уверяю тебя, Хадж Дизм, в одной из них некая крыса обязательно попадется коту в лапы!

— Хватит, хроссак! — проворчал старик. — Что я слышу? В своем незавидном положении ты еще осмеливаешься угрожать? Полагаю, ничего хорошего нашим будущим отношениям это не сулит! Так что думай, что говоришь. Лучше дай мне закончить, прежде чем еще глубже увязнуть в трясине. Видишь ли, я человек благоразумный, и, несмотря на все твое предательство, я…