Армагеддон Лайт - Георгий Зотов Страница 41

— Как такое вообще возможно? — прошептал демон.

— Да то же самое, что в прошлой реальности, — с досадой объяснил ангел. — Я подозреваю одну вещь: видимо, нам суждено бороться вечно. Стоит одной стороне победить, как мир превращается в феерическую лажу. И у меня впервые возникли сомнения в исходе апокалипсиса. Как только мы сокрушим при Армагеддоне силы зла, нам станет некому противостоять. Ангелы обрастут жиром и превратятся в индеек к Рождеству.

Агарес не мог согласиться с Аваддоном даже формально.

— Ага, мечтай. Ты оперируешь Библией, которая написана неизвестно кем и неизвестно когда, да ещё и кучу раз редактировалась. Разве Иоанн в «Откровении» мог предсказать иной вариант конца света? Да его пополам бы разорвало. Само собой, бла-бла-бла, полный разгром сил зла. Признайся, ты сам-то хоть раз видел оригинал Библии, а?

Аваддон благоразумно промолчал. Вся компания свернула к Академии Зла. На улицах царил хаос. Стены украсили наспех сделанные граффити «Слава Аваддону!», мёртвыми горами железа застыли несколько сгоревших трамваев: лошади, естественно, разбежались. Из сетевых магазинов «Чревоугодие», зияющих выбитыми окнами, вырывалось пламя. Вставшие на сторону Аваддона демоны и отряды «лоялистов» (то бишь официальная поддержка Сатаны) деловито, с основанием, били друг другу морды.

— Ну что, доволен? — сквозь зубы спросил Агарес. — Клёво быть богом?

— Да оно мне даром не нужно, — честно признался Аваддон. — Я сам не ожидал, что так будет. Но это всегда случается, если один и тот же лидер не слезает с власти тысячу лет.

— Вот-вот, — ухмыльнулся Агарес. — Совсем как ваш худосочный мальчик с креста.

— Кгм… — поперхнулся ангел. — Я предлагаю не переводить стрелки. И чтоб ты знал, никаких иллюзий и головокружения от успехов у меня нет. Ты разве не в курсе истории человечества с древнейших времён? Не существует в мире народа, который хоть раз не выбрасывал старых богов на помойку. Сегодня они Сатане копыта целуют, а завтра в рога плюют. Если я правильно помню, ты ведь тоже против… сам знаешь кого восстал?

— Допустим, будь по-твоему, — охотно кивнул демон. — Но следуя этой логике, вполне вероятно, лет эдак через сто в России половину церквей повзрывают, оставшуюся половину прикроют, а молиться запретят. Вот интересно, что ты тогда скажешь?

— Такое попросту исключено, — твёрдо заявил Аваддон. — Русские — они, знаешь, какие верующие? Фанатики просто. У них даже мясные лавки в Великий пост не работают.

— И чего? — усмехнулся Агарес. — Да, людям необходимо во что-то верить. Но они скорее провозгласят новым мессией не мальчика с креста, а пророка, обещавшего им молочные реки с кисельными берегами, а также бесплатную раздачу водки. Желательно с хорошей закуской. Стопка и тарелка дымящейся картошечки — аргумент против любого божества.

Ангел счёл за лучшее не продолжать беседу.

Пробираясь в дыму горящих зданий, натыкаясь на трупы, они добрались до Академии Зла, где находился арсенал. Академия являла собой стильное здание из зелёного стекла и бетона, с огромным стеклянным же куполом. Охранники на входе — два молодых, но прилично накачанных соннелонас кожистыми крыльями, — едва завидев ангела, упали на колени.

— Не могу сказать, что мне это не нравится, — ехидно заметил Аваддон.

— Иди на хер, — кратко парировал Агарес.

Попав в помещение, они двинулись на третий этаж. От заросшей мхом лестницы в разные стороны отходили туннели: на кафедру Подлостей, в академический отдел Изучения сатанизма-дьяволизма и в древний мастер-класс Создания драконов. Последние, правда, давно уже вымерли за ненадобностью: штамповать искусственных демонов стало куда проще. В туннелях щекотал нос запах солёных мухоморов и вороньих перьев — Аваддон еле унял безудержное чиханье. Далее начинался коридор в Лабораторию Бесов — там, собственно, и изобретали современные модификации суккубов и инкубов, нещадно экспериментируя с добавлением в стандартный состав измельчённых мух цеце и вытяжек мускусной кабарги. У дверей в Лабораторию высился бронзовый бюст дородной 55-летней домохозяйки Клары Тёмнорыльцевой, которая путём небывалого микса компонентов (включая хозяйственное мыло и пепел веток от мочёного в зубровке веника) вызвала идеального бытового демона. Её рецепт до сих пор был безумно популярен среди тех жителей Сатанграда, которым стало лень мыть посуду и подметать полы. В залах повисла гнетущая тишина. Там, где ещё вчера весело жгли серу и был слышен ласковый звон зазубренных клинков во время жертвоприношений, а классы наполнял сатанинский хохот рогатых студентов, царило запустение. В выбитых окнах свистёл пропахший дымом ветер. Только лишь в дальнем углу кафедры Научного Демоноводства два явно выживших из ума заслуженных профессора сатанизма-дьяволизма с козлиными бородками, тряся старческими посиневшими губами, доказывали друг другу важность своих идей.

— И всё-таки, коллега, — воздевая в воздух высохший палец, брюзжал один, — учение Дьявола архисложная вещица-с. Одна лишь книга о Великой Революции переписывалась двести восемнадцать раз, да-с. И не только мои студенты, я сам путаюсь, в какой день смелые падшие ангелы, вооружённые лишь бананами из Нижнего Эдема, пошли на штурм резиденции Хозяина Небес, не убоявшись вооружённого до кончиков крыльев добра?

— Пифон Асмодеевич, не могу с вами не согласиться, — поддакивал второй, поправляя чёрную мантию. — Позавчера также с академиком Астаротовым вели культурный диалог на оргии: на него, сударь мой, две девицы зараз сверху уселись, а он обоснование мистики числа шестьсот шестьдесят шесть втолковывает. Потрясающего ума человек, скажу я вам.

Осторожно обойдя увлечённых спором профессоров зла, компания поднялась на третий этаж — к кованым дверям арсенала, защищённым новейшими электронными замками.

Охранники арсенала, как и ожидалось, распростёрлись ниц перед Аваддоном.

Ангел, войдя в роль, небрежно благословил их кончиком крыла, чем вызвал тихую ярость Агареса. Демон, можно сказать, разрывался пополам. Ему до боли хотелось воззвать к сопротивлению, поднять собратьев на борьбу с добром, — разве это не тот самый шанс, который даётся раз в тысячу лет? Сорвать с Аваддона маску, в кровь разбить вконец обнаглевшую чёрную ангельскую морду. Но… с другой стороны, если отключить нервные окончания, Агарес осознавал: эта реальность не настоящая, морок, бредовая фантазия. Зачем ему становиться королём морально искалеченных демонов, грезящих лишь о том, как собрать на син-карту побольше баллов и знатно оторваться в клубе «Архонт»? Если вначале Сатанград ему нравился, то теперь демон разочаровался в нём окончательно. Столица Дьявола ничуть не выглядела прекрасным сосредоточением густого мрака, ужаса и кошмаров всего бытия. Там в темноте не рыскали, сверкая клыками, мощные адские создания, закалённые в битвах с монахами-чудотворцами, кои в одиночку сокрушали целый легион бесов. Демонические брюнетки, о чьей красоте слагали легенды, не резали ножиками одна другую из любви к нему. Искушать и то было некого: все, кто только можно, были уже давно и прочно искушены. Агарес даже подумал, что извращённое явление Люцифера (в прошлой реальности) в виде ангела с леденцом во рту и то лучше, чем конкретно отупевший, лишённый креатива местный Дьявол. «Может быть, я утрирую, — подумал демон, — но, отправляя в мусорную корзину этот идиотский мир, я участвую в битве добра и зла. Олицетворяя РЕАЛЬНОЕ зло, естественно».