Призрак - Ольга Панова Страница 41

Отношения в семье тоже стали складываться. На проводы среднего брата в армию мама пригласила девушек, вроде как подружек моих братьев. Некоторые из них были нашими соседками. Всех их я очень хорошо знал. Но как кого зовут, все не удавалось вспомнить.

Сидя за праздничным столом в большой комнате, мы слушали очередной тост и наставления брату. Его друзья шутили и смеялись. Атмосфера была расслабляющей. Мать только без конца заглядывала, не принести ли чего еще. Беспокоилась, чтоб все было «чин чином».

Выпили. Закусили. Стали подниматься, чтоб выйти покурить. Я вместе с остальными пошел на балкон. Холодно было, и я быстро замерз. Наспех покурил и зашел обратно. Не знаю, что за черт меня дернул пойти в ванную, но когда я туда зашел, то услышал женские голоса в туалете. Стена-то была тонкая, все прекрасно слышно. Болтали две девицы про мужчин – что не удивительно. Вскоре они перешли к обсуждению конкретных лиц, в частности, меня. Естественно, расслышав свое имя, я прислушался.

Одна девица сообщала «по секрету», что я еще тот фрукт. Мол, имею несказанно большой опыт общения с женщинами. На это ее собеседница с придыханием попросила сообщить подробности. И та не скупилась. Преподнесла все в ярких красках. Мол, все местные женщины от меня без ума. Хоть я и нелюдимый и сам себе на уме, но, тем не менее, жеребец еще тот. И давай описывать мои отношения с некой замужней «дрянью». Дескать, та взяла меня на сексуальное воспитание. Учила всему, что знала и что хотела от меня получить. В результате влюбилась в меня сама и от несчастной любви умерла. В муках.

Они даже представить себе не могли, что за буря чувств проснулась во мне. Мне хотелось руками пробить стену и придушить обеих. Думал, не удержусь.

Но девицы продолжали болтать с удвоенной силой. Мол, я мужчина теперь взрослый, как ни как двадцать четыре года. Опытный, с жилплощадью, нормальной работой. Жених на выданье. Все присутствующие девушки пришли не на проводы, а на смотрины. Мать сама лично каждую пригласила.

С тяжелым сердцем я осознал, что все происходящее – фарс, разыгранный по сценарию моей матери. Что я почувствовал? Злобу? Ненависть? Увы. Скорей разочарование.

Разговор двух сплетниц мне стал неинтересен. Распахнув дверь, я вышел из ванны и пошел в комнату. Остаток вечера провел за тем, что наблюдал за лицами людей, за их эмоциями и скрытыми желаниями. С большим интересом обнаружил, что мой средний брат влюблен. Его возлюбленная, увы, так и не пришла. Сказала, что заболела.

Все присутствующие девушки плотоядно разглядывали меня. Я ощущал себя ценным призом в безмолвной борьбе.

Короче, под концовку я напился. Выбрал из них самую симпатичную и молчаливую, взял за руку и отвел в свою комнату. Запер дверь. Разделся.

Она молча расстелила постель. Безропотно так. Словно все происходящее было само собой разумеющимся. Распустила волосы и посмотрела на меня. Я лишь лег в постель и похлопал по свободному месту рядом с собой. Она погасила свет и легла в своем сарафане не раздеваясь. Видимо, решила сохранять правила приличия до самого конца. Я закрыл глаза, обнял ее, уткнулся носом в волосы и живо представил, что обнимаю тебя. В этот момент со мной в постели лежала снова ты, такая хрупкая и теплая. С мыслью о тебе, о нас я уснул.

Это была первая спокойная ночь после твоей смерти. Я спал спокойно и умиротворенно. Мне снилась ты, твои зеленые глаза, легкая улыбка и волосы. Ты обнимала меня и говорила, что все будет хорошо. С твоим именем на устах я проснулся. Но когда открыл глаза, то увидел, что это была не ты. Другая женщина спала со мной, та самая, которую я выбрал вчера.

Она, в отличие от меня, не спала совсем. Боялась, вдруг я проснусь. Вот дуреха. Я все еще продолжал ее обнимать. Она затрепетала.

– Не бойся меня, я не зверь. Как тебя зовут?

– Настя.

– Очень хорошо. И сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – еле слышно прошептала она, пытаясь отодвинуться.

– Совсем взрослая, – сказал я, и прижал ее сильней, – и такая красивая. Боишься меня?

– Да.

– Не стоит, ведь до утра дожила. В целости и сохранности. Верно?

Она лишь ритмично закивала в ответ и перестала отодвигаться. Тогда я ослабил хватку. Но она не ушла. Вместо этого продолжала смотреть на меня.

– Что?

– Алексей, я раньше думала, что ты холодный и бесчувственный. Непробиваемый.

– А сейчас? Сейчас ты тоже так считаешь?

– Да. Но только сейчас мне кажется, что ты просто одинокий человек.

Ее слова несколько заинтересовали меня. Возможно, эта девушка и не такая пустая, как мне показалось сначала. Возможно, в ней было что-то.

– Продолжай.

– Мне больше нечего добавить. Я тебя не знаю совсем.

– Не знаешь, хотя в постель не постеснялась со мной лечь. Ты хоть представляла, что тебя ждет за этой дверью?

Она сжалась в комочек. К глазам подкатили слезы. Но я разозлился. Ее беспечность взбесила меня. Как можно быть такой наивной?

– О чем ты думала, когда шла со мной?

– Я хотела… я думала, что ты и я… вместе… что я тебе нравлюсь и возможно, между нами может быть нечто большее…

– Ты пошла с пьяным мужиком в его логово, и не собиралась играть по его правилам? Это верх безрассудства. Большей глупости мне не приходилось слышать. Ты думала, что если я с тобой пересплю, то наутро буду влюблен как мальчишка?

В ответ она лишь опустила глаза. По краешку ресниц побежали слезы. Прямо мне на руку.

Горячие капли обожгли мне кожу. В сердце что-то больно кольнуло. Даже не знаю, что это было. Какая-то горечь.

Я лишь тихонько смахнул слезинку с ее щеки. Что еще мне оставалось делать?

В дверь забарабанили. Настя соскочила с постели как ужаленная. Я лишь усмехнулся. Еще бы. Моей матери не терпелось застань нас на месте «преступления». Откинув одеяло, я направился к двери. Не обращая внимания на свою наготу, я распахнул дверь и уставился на мать.

Она будто не заметила меня, быстро прошмыгнула в комнату и нараспев поздоровалась с девушкой, которая провела ночь с ее нерадивым сыном. Скрывая свое возбуждение, она нарочито небрежно распахнула шторы и посмотрела за окно.

В отличие от Насти, которая тряслась от ужаса всей ситуации, я совершенно спокойно стоял в дверях. Скрестив руки на груди, смотрел на мать.

– Что случилось?

– Ничего. Просто решила зайти и поздороваться. Да, кстати, хотела позвать вас на завтрак. Чай горячий. На столе пирог с картошечкой, как ты любишь.

– Спасибо, мама.

– Ну и когда?

Она просто сияла от счастья, такой, как тогда, я давно ее не видел. Я словно не расслышал вопроса:

– Когда что?

– Ну, когда вы идете расписываться?