У судьбы две руки - Наталья Калинина Страница 40

— Не хочется, Захар.

— Тебе силы нужны для поправки. Что в первую очередь для выздоровления нужно? Хорошая еда и здоровый сон. Вот после ужина и отправляйся спать.

— Я к себе поеду, Захар.

— А вот это брось! — возмутился смотритель. — Сегодня ты никуда не поедешь! На ногах еле держишься. Еще не хватало, чтобы за рулем уснул и в аварию попал. Приключений тебе мало? Я тебе запрещаю, слышишь, мальчишка?

— Места у тебя мало, — вяло возразил Герман. Одна только мысль о том, что нужно преодолеть долгий спуск, чтобы попасть к машине, вызывала болевой спазм. Но стеснять Захара не хотелось.

— Найдется. Остаешься, и все тут, — отрезал смотритель таким тоном, что возражать Герман больше не посмел.

И хоть от усталости подкашивались ноги и слипались глаза, он прошел в комнату Захара, в которой на эту ночь разместилась Алина, и вновь спросил девушку о ее видениях. Она с удивительной точностью воспроизвела знак, который в реале не видела. Впрочем, в последнее время Герману пришлось столкнуться со множеством странностей. Поневоле перестанешь изумляться.

Заметно было, что Алина колеблется, словно взвешивая, что ему можно рассказать, а что лучше скрыть. Рассказывать кому-то свои сны — все равно что делиться интимными секретами. Герман ее не торопил. Пусть сама решит. Отправит его спать — он послушает и уйдет. Но Алина в итоге рассказала ему целую историю про некую Элизабет Гарсия.

— И вот это все тебе приснилось? — удивился Герман, сны которого обычно были обрывочными, несвязанными и к моменту пробуждения полностью выветривались из памяти, оставляя лишь смутные ощущения — приятные или не очень, в зависимости от характера образов.

— Да, приснилось, — ощетинилась девушка, различив в его тоне недоверие. Похоже, уже жалеет о своей откровенности. И листочек смяла и в карман сунула, будто боялась, что Герман прочитает что-то еще.

— Да погоди ты сердиться! Просто я с таким не встречался, чтобы сны не только сюжетными были, но еще и с продолжением. Словно сериал.

— Я тоже не встречалась, — смягчилась Алина. — Но вот, однако же…

— Говоришь, они тебе тут стали сниться?

— Не только сниться. Я дважды, если не трижды, отключалась, будто внезапно засыпала, и видела эту историю. Один раз — на улице.

Она покраснела, словно чего-то застыдилась. Может, отключилась, как сказала, на улице и попала в смешную ситуацию?

— Но сама эта девушка мне снилась с детства. Только тогда она была, как и я, еще девочкой. Она словно взрослела вместе со мной.

— Ты и правда уникальный человек, Алина, — искренне восхитился Герман. — Мало того что умеешь лечить, так еще…

— У меня прабабка тоже умела. Она же, говорили, и сны разгадывала.

— А ты не пробовала узнать больше об этой девушке, как ее, Элизабет?

— Элизабет, но ее настоящее имя — Исабель.

— Мне кажется, неспроста она тебе так навязчиво видится.

— Пока не пробовала искать, но собиралась. Потому и записала все. Только тетрадь в доме осталась. Мне Интернет нужен. Утром хотела пойти в кафе или другое заведение с wi-fi, но планы изменились.

— Я же купил тебе телефон! Тариф с Интернетом. Можем посмотреть вместе.

— Тебе отдыхать нужно, — вздохнула Алина, словно давая ему вежливо понять, что он и так уже перешел все личные границы.

— Хорошо, — не стал Герман спорить. — Оставлю тебя. Если понадоблюсь, буду на кухне. Захар туда раскладушку поставил.

Он ушел к себе, но сон, несмотря на усталость, не шел. И дело вовсе не в том, что на продавленной раскладушке неудобно было лежать, болела грудь и привычно ныла нога. После такого бесконечного и изматывающего дня, после прошлой бессонной ночи, проведенной в яме, он бы, казалось, уснул и на голых камнях. Если бы голову не наполняли камни-мысли.

Сейчас, слушая рев ветра и шум разбивающихся о камни волн, Герман думал о том, что все это время потратил впустую, потому что неверно выбрал стратегию. Он ждал. Ждал, что что-то произойдет. Что Вика объявится сама. Или что ее найдут. Он искал, но пассивно: наблюдал, ездил в те места, где бывала она (квартира, дольмены, здание администрации), присматривался к жителям Гористого, но тоже на расстоянии. Звонил в полицию, интересуясь, как продвигаются поиски. А нужно было действовать с другого края, с изнанки. Думать, копать, искать причины. Вика многое от него скрыла. К примеру, так и не сказала, что именно собиралась тут искать. Вряд ли она приехала сюда и затеяла такую бучу ради одного ритуального ножа или чаши. Может, промолчала потому, что он не прошел «испытание»? Только сейчас Герману стало ясно, что Вика, приглашая его с собой, не надеялась на возобновление между ними отношений, а проверяла, можно ли ему рассказать больше. Почему он не заострил внимания на том, что ей кто-то за что-то посулил большие деньги? Потом Герман, конечно, обзванивал ее знакомых археологов и всех причастных к раскопкам. Но ни один из друзей Вики не знал, за чем конкретно она поехала. Один общий знакомый, правда, сказал, что Вика разыскивала через него некоего профессора. Но, как назло, профессор тот уехал в долгую поездку за границу, и до настоящего момента с ним так и не удалось связаться. Все это не успокаивало Германа, а лишь убеждало его в том, что Вика собиралась отыскать некий очень ценный предмет, но так, чтобы об этом знало как можно меньше людей. И продать его.

Герман почти был уверен в том, что исчезновение Вики как-то связано с населением Гористого. И хоть из полицейских сводок следовало, что никто из жителей не видел ее с тех пор, как начались раскопки, Герман в этом сомневался. Опрашивал жителей молоденький полицейский. После, когда Герман разговаривал с парнем, тот признался ему, что детали своего визита в поселок отчего-то помнит смутно. Но в том, что жители не видели Вику накануне ее исчезновения, не сомневался. А вот Герман сомневался.

Чтобы отыскать Вику, нужно понять, что случилось с жителями Гористого. Не с теми, кто погиб, а с теми, кто остался. Неправильно он тратил время! Вот что значит — верить только в то, чему можно дать логичное объяснение. Даже то, что он увидел истинное лицо старика Кириллова в зеркале, не особо его переубедило. Что уж возмущаться тем, что Алина ему не поверила.

Как ни странно, но именно Алина с ее даром, который Герман при всем своем скептицизме не мог отрицать, так как убедился на собственной шкуре в его действенности, помогла ему увидеть то, на что он закрывал глаза. Забавно, но в чем-то «пророчество» Вики сбылось: появилась Алина, и все действительно пришло в движение. Может, ее функция в этой запутанной истории сводится к роли «маяка», указывающего верное направление? И все же она удивила его своими снами. Он ей точно не рассказывал о том, что он недавно отыскал в Интернете рисунок звезды с вогнутым лучом, который встречался в местах поклонения темным силам. Какова вероятность того, что приснившаяся Алине история могла случиться когда-то на самом деле? Может, сны — это просто завуалированные ответы? Ведь именно рассказ Алины и натолкнул его на мысль о некоем ценном предмете, который могла искать Вика. Что это могло бы быть, так похожее на книгу?