Долина Розовых водопадов - Наталья Сотникова Страница 40

– Вот что, красавица, закажи-ка мне столик в «Лазурном» часиков на шесть, – как ни в чём не бывало продиктовал мэр. Настроение у него заметно улучшилось.

Лада сделала пометки в блокноте и молча удалилась. Пусть этот чурбан прочувствует, что обидел её. Но чурбан ничего подобного не чувствовал. Все его мысли были заняты предстоящей встречей.

Слепцов великолепно понимал, что Братство не одобрит его сотрудничество с бывшим членом Ордена, который был изгнан с позором за финансовые махинации. Убрать гадёныша не представлялось возможным. Сова подстраховался со всех сторон: в сейфовых ячейках нескольких банков в разных странах у него лежали не только компрометирующие документы на всех членов Братства, но и их фамилии, должности, адреса. Было там много интересного и на Тимофея Ивановича. В случае безвременной кончины Совы все эти материалы должны быть преданы огласке.

– Ты теперь пылинки должен с меня сдувать, Тим, – сказал как-то московский авторитет Слепцову, – не приведи Господь, свалится мне сосулька зимой на голову или трамвай переедет – всё, кирдык тебе!

И Тимофей Иванович сдувал пылинки с наглого Совы. А тот только посмеивался:

– Не пойму, Тим, чем ты лучше меня?

– Я не краду общие деньги, мало того, вношу в общее дело свой взнос, и немалый.

– Ты хочешь получить вечную жизнь. А я в неё не верю. Я хочу кайфовать здесь и сейчас. А для этого нужен капитал.

– У тебя сколько бабок ни будет – тебе всё мало.

– Ты не прав, Слепцов, мне ещё нужна власть. Безграничная власть. Вот у тебя она есть. А что Братья сделали для меня? Ничего. Так что не грех было немного потрепать их казну.

Тимофей Ильич не стал говорить Сове, что с такой внешностью, как у него, о политике нечего и думать. Он просто постарался свести все контакты с ним на нет.

– Эти чёртовы куклы ещё вспомнят обо мне, ещё попросят вернуться, вот увидишь, будут руки целовать и деньги предлагать. Придёт и мой час.

И вот час Совы пришёл. Слепцов был вынужден признать своё бессилие в поисках китаянки и её мужа. Из двух зол он выбрал меньшее: пойти на поклон к московскому авторитету.

Ровно в шесть вечера он вошёл в небольшой ресторанчик, который располагался в безлюдном районе города. Сие заведение пользовалось дурной славой, и честной народ обходил это место десятой дорогой. Тут обычно собирались наркоманы и торговцы зельем, связываться с которыми никто не хотел. Жители Техногорска были уверены, что заведение крышует местная полиция. А переходить дорогу её начальнику весьма опасно.

Сегодня зал ресторана был пуст. Играла тихая музыка. Официант скучал в углу, изредка лениво перекидываясь парой фраз с барменом. При виде Слепцова оба бойца пищевого фронта оживились.

– Я заказывал столик, – сказал Слепцов, – у меня назначена конфиденциальная встреча. Хочу надеяться, что никто не помешает мне и моему другу. Вы меня понимаете?

Официант кивнул. Он проводил мэра в отдельную кабинку и закрыл дверь. Через мгновение в крохотное помещение вошёл Сова.

Слепцов почувствовал, как его левая щека предательски начала дёргаться. Сова, наоборот, был спокоен и уверен в себе. Он развалился на диванчике напротив Слепцова, вальяжно закинув ногу на ногу.

– Ну, чего звал?

Тимофей Ильич молчал. Вид у собеседника был тот ещё, и даже дорогой костюм и перстень с бриллиантом не могли сгладить впечатление. Лысый череп, огромный квадратный подбородок, и большие тёмные очки, закрывавшие половину лица, существовали как бы отдельно от респектабельной одежды и дорогого украшения.

Сова почесал блестящий затылок:

– Чего молчишь, язык проглотил?

– Сними очки, – попросил Слепцов, – мне не нравится разговаривать с человеком, который прячет глаза.

Сова улыбнулся, продемонстрировав два ряда безупречных вставных зубов, и снял очки.

Слепцов вздрогнул. Он давно знал Сову, но тот никогда не снимал оптику. Теперь Тимофей Ильич понял, почему. Правый глаз авторитета отсутствовал. На его месте красовался безобразный багровый рубец.

Сова остался доволен произведённым впечатлением.

– Чего уставился, хлюпик, не нравлюсь тебе?

Мэр отвернулся, а Сова продолжал:

– Я не баба, чтобы всем нравится или делать пластические операции. Мои шрамы – напоминание о лихих девяностых. Они получены в честных схватках и являются подтверждением мужества, а не детской глупости, как у некоторых.

Тимофей Иванович насторожился. Нет, этот хмырь не мог знать всю его историю… или мог?

– Ты ведь неспроста появился в Техногорске, а, Сова?

Авторитет пожал плечами, вешая очки на нос:

– На охоту приехал. А что, нельзя?

Слепцов нетерпеливо посмотрел на часы:

– Давай не будем терять время и поговорим начистоту. Ты ведь знаешь, что послезавтра в Техногорск прибывает эмиссар Братства?

Сова ухмыльнулся:

– Неверная информация. В город прибудет не эмиссар, а сам Магистр, мистер Берри.

Слепцов побледнел:

– Но почему глава Братства лично решил посетить наш забытый Богом уголок?

В кабинку постучали, и официант занёс поднос с едой.

– Бифштекс с кровью, «Греческий салат», виски, – комментировал он свои действия.

– Кыш отсюда! – рявкнул Сова.

Официант попятился и закрыл за собой дверь. Сова налил себе в хрустальный стакан виски, выпил залпом, крякнул и потянулся за сигаретой:

– Почему, говоришь, мистер Берри мчится сюда, бросив все дела? Хороший вопрос. Слушай…

Лада просидела целый час за туалетным столиком и сейчас разглядывала результат своего перевоплощения. Вместо яркой голубоглазой блондинки на неё смотрела рыжая бестия с зелёными линзами и умопомрачительным макияжем. Лада ещё раз поправила парик, одёрнула вырез на платье и надела шубу, которую никогда не носила по этическим соображениям – всю жизнь она считала себя борцом за права животных. Но от дорогого подарка, который богатый любовник сделал ей пару лет назад, отказаться не смогла.

– Простите меня, бедные соболя и норки! Так нужно для дела.

С этими словами она вышла из квартиры, поймала такси:

– В «Лазурный», быстрее, пожалуйста.