Химическая свадьба - Гордон Далквист Страница 40

– Разве это не красивая комната? – спросила графиня, и ее голосу вторило эхо. Раскинув руки, она вертелась, как девочка. Свенсон упорно шагал вслед за ней, глядя на широкое кресло, стоявшее на помосте, на котором, наверное, сидела королева. Рядом располагались еще два кресла – для Аксвита и Вандаариффа. Столы все еще были накрыты для чая, и на них стояли тарелки, полные птифуров, покрытых розовой глазурью. Графиня схватила маленькое пирожное, откусила кусочек, удовлетворенно хмыкнула и бросила недоеденный деликатес на пол.

В глубине души доктор Свенсон осуждал эти три новых убийства… но снова приглушил чувство вины. Графиня остановилась перед двойными дверями и сосредоточенно посмотрела ему в лицо. Он легко мог вообразить, что она использовала любой шанс в эти последние недели, флиртуя с бедным Понт-Жюлем, чтобы создать себе возможность столь ловко убить его. Дверь обрамляли зеркала, но отражавшийся в них человек мало напоминал офицера, которым он когда-то был. На него смотрел небритый мужчина с глубоко запавшими глазами, даже бесцветные волосы, казалось, символизировали усталость и изможденность.

Выстрелить в графиню в спальне ему помешал не страх. Он знал, что для всех, к кому он питал привязанность, было лучше, чтобы именно он встретился с графиней ди Лакер-Сфорца. Фелпс или Каншер заколебались бы и оказались бы мертвы. Мисс Темпл или Чань, напротив, стали бы действовать без всяких колебаний и убили ее или погибли сами. Но их мотивы основывались на надежде, а он видел в зеркале человека, свободного от подобных упований. Свенсон ценил целесообразность и рациональность. Он был единственным человеком из его товарищей, готовым пожертвовать собой, заключить сомнительный альянс, убивать невиновных, погрузиться на самое дно – и тем самым спасти их всех.

– Какое унылое лицо, – заметила графиня. – И это человек, которому предстоит чрезвычайно выгодное сотрудничество…

Свенсон схватил ее за запястье и прижал ту руку, на которой был кастет с шипом, к двери. Графиня впилась в него одновременно вопрошающим и гневным взглядом, но лицо мужчины было спокойным – казалось, он со стороны наблюдает за движениями своего тела. Ее левая рука была готова ударить его сумочкой, но доктор не торопясь засунул пистолет за пояс.

Свенсон погладил нежный изгиб ее подбородка. Она не шелохнулась.

Рука доктора соскользнула на горло, кончики пальцев ощутили биение пульса, а потом ладонь медленно опустилась на ее ключицы, грудь, еще ниже по торсу, ощущая гладкий шелк и жесткий китовый ус корсета, пока не дошла до стянутой корсетом тонкой талии, подчеркивавшей округлость бедер. Графиня ничего не сказала. Свенсон чувствовал изгибы ее тела под своими пальцами. Он поднял руку выше и снова сжал, ощутив ребра под корсетом.

– У вас на лице кровь, – пробормотала она.

– Вполне подходящий вид.

Он отпустил даму и сделал шаг назад, вытащив револьвер из-за пояса. Графиня тихо сказала:

– В какой-то момент я испугалась, что вы попытаетесь убить меня… а потом поняла, что вы твердо намереваетесь сделать это. Вы изменились, Абеляр Свенсон.

– Разве это так странно?

– Если мужчина меняется, он заслуживает восхищения.

– Вы все еще твердо намерены убить меня.

Графиня потянулась к нему, сжимая украшенную драгоценными камнями сумочку, и плотно прижала пальцы к его шраму от сабли Тэкема. На ее губах появилась улыбка, и она провела пальцами вдоль всего шрама.

– Я видела вас, вы знаете, – прошептала она, – на земле, истекавшего кровью и громко стонавшего… я видела, как вы убили его. Я думала, что вы умрете, так же, как я считала, что убила Чаня. Оказывается, я недооценила столь многих людей.

– Или неоднократно одних и тех же.

Прикосновение к шраму было одновременно и неприятным, и возбуждающим. Она убрала пальцы.

– Мы переоцениваем свои силы. – Она зарделась. – Какие бы новые провокации вы ни затевали, у нас еще много дел.

Войдя под сводчатую арку, графиня подняла руку, и они остановились, вглядываясь в старинный зал, холодные стены которого были завешаны гобеленами. В центре стояли столы, украшенные чашами, где плавали белые цветы.

Свенсон вытянул шею, осматриваясь.

– Это зал, кажется, старый и, судя по средневековому интерьеру, старомодный и редко используется.

– Тогда как вы объясните цветы?

– Пристрастиями королевы?

Графиня засмеялась.

– Нет, дело в ужасных протечках! Удивительно, что весь королевский двор не погиб от болезней. Этот зал особенно благоухает – потребовались бы якобы немыслимые расходы, чтобы заменить водопроводные трубы на медные, но почему-то вполне приемлемым считается тратить каждые две недели сумму, равную жалованью полковника, на свежие цветы.

– Это здесь собирается Тайный Совет, пока Сталмер-хаус на карантине?

Графиня покачала головой, получая удовольствия от своей загадки.

– Аксвит собирает людей в особняке Регента у ворот, потому что там есть опускающаяся стальная решетка – одного этого достаточно, чтобы составить представление о лорде Аксвите. Увы, доктор, нет ни малейшей надежды подобраться к самому Оскару – он всегда был трусом, а теперь вокруг него не меньше солдат, чем было шерсти на его старой медвежьей шубе. Хотела бы я знать, достал ли он новую. Настоящий Вандаарифф никогда бы такую не надел, но кто теперь это заметит.

– В таком случае куда вы меня привели?

Она подтолкнула доктора в укрытие.

– У каждого из нас свои таланты, доктор, и я вас привела туда, где могу блеснуть своими. Наблюдайте.

Во главе группы людей, нагруженных стопками бумаг, папками, бумажными рулонами, портфелями, вышагивал молодой мужчина, худой и светловолосый, кончики его усов были нафабрены. Это был Харкорт, человек, с которым они столкнулись в дверях. Свенсон узнал в те дни, когда он выздоравливал на чердаке в Росбарте, что Харкорт был исполнительным подлизой, чье продвижение по службе объяснялось готовностью, не задавая вопросов, выполнять приказы начальства, какими бы преступными они ни были. Поскольку так много высокопоставленных чиновников болело, Харкорту удалось дорваться до реальной власти. Фелпс воспринял его возвышение с неудовольствием, но сейчас Свенсон видел, что за свой успех Харкорту приходилось платить немалую цену. Лицо молодого человека было изможденным, а его голос стал бесцветным, как кваканье жабы. Возле него, словно пародируя множество рук вокруг индийского божества, роились подчиненные.

– Начальник порта должен получить распоряжения до начала прилива; заявки на шахты нельзя посылать до окончания утренних торгов; этих судей необходимо вызвать в суд после того, как будут утверждены ордера на арест; местную милицию направить для захвата имущества. Выплаты казначейства должны быть рассчитаны на сегодняшний день, нужно показать, что мы исчерпали все наши резервы, мистер Хэррон, проконтролируйте!

Харкорт устремился к столам, стоявшим в середине зала. Графиня прижалась к Свенсону, когда мимо них пронесся решительно настроенный коренастый мистер Хэррон с толстым портфелем, набитым документами с подвешенными к ним на лентах печатями.