Добро пожаловать в Найт-Вэйл - Джеффри Крэйнор Страница 4

Иногда Джош принимает облик морской лисицы с хищными, зализанными формами, или кенгуру, или платяного шкафа Викторианской эпохи. Иногда он импровизирует с обликом: рыбья голова с клыками цвета слоновой кости и крыльями бабочки-данаиды.

– Ты так сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, – часто говорят ему.

Люди говорят это всем подросткам, но, обращаясь к Джошу, вкладывают в эти слова более глубокий смысл.

Джош не помнит, как он выглядел в последний раз, когда виделся с тем или иным человеком. Как и большинство подростков, он всегда был тем, кем ему выпало быть в какой-то момент, пока навсегда не распрощался с этим бытием.

Была девочка, которая нравилась Джошу, но Джош нравился ей лишь в облике двуногого существа. Джошу не всегда нравится быть двуногим, поэтому эта новость его расстроила. Был мальчик, который нравился Джошу, а ему Джош нравился, когда превращался в классную зверушку. Джошу всегда нравится быть классной зверушкой, однако он несколько иначе воспринимал слово «классная», нежели тот мальчик. Это стало еще одним разочарованием и для Джоша, и для мальчика, которому гигантские сороконожки представлялись совсем не классными.

Диана любила Джоша во всех его обликах и проявлениях. Сама она не меняла свою форму, а лишь демонстрировала небольшие изменения, сопутствующие возрасту.

Иногда Джош пытался провести Диану, принимая облик крокодила, стаи летучих мышей или костра. Сначала Диана думала, что надо всегда быть начеку на случай, если и вправду появится опасное пресмыкающееся, рой бешеных летучих млекопитающих или загорится дом. Но как только она поняла всю ситуацию, то сразу успокоилась, и любила его таким, каким он перед ней представал. Не важно, как он выглядел. В конце концов, она была матерью подростка.

– Пожалуйста, прекрати визжать и залетать в буфеты, – говаривала она. Очень важно обозначить границы.

Иногда Джош предстает в облике человека. Когда это случается, он часто превращается в низкорослого, плотного, толстощекого мальчишку в очках.

– Именно таким ты себя видишь? – как-то раз спросила Диана.

– Иногда, – ответил Джош.

– Тебе нравится, как ты выглядишь? – продолжила Диана.

– Иногда, – отвечал Джош.

Диана не стала дальше давить на Джоша. Она чувствовала, что его короткие ответы – знак того, что он не очень-то хочет говорить.

Джошу же хотелось, чтобы мама побольше с ним разговаривала. Его короткие ответы демонстрировали то, что он толком не знает, как общаться с людьми.

– Что? – спросил Джош как-то раз во вторник вечером. У него была гладкая фиолетовая кожа, заостренный подбородок и угловатые тощие плечи.

Телевизор был выключен. Учебник лежал раскрытым, но его никто не читал. Экран телефона светился, и острый большой палец щелкал по клавиатуре.

– Пойдем поговорим, – предложила Диана из-за приоткрытой двери. Ей не хотелось открывать ее полностью. Это не ее комната. Она старалась изо всех сил. В тот день она продала Джеки слезу. Как же стало хорошо от того, что кто-то действительно ценил то же, что и она. К тому же в тот месяц она потратила больше, чем обычно, и ей понадобились деньги. В конце концов, она одинокая мать.

– О чем?

– О чем-нибудь.

– Я занимаюсь.

– Занимаешься? Не хочу тебя беспокоить, если ты занимаешься.

– Бип, – добавил телефон.

– Если ты занимаешься, тогда я пойду, – сказала она, делая вид, что не слышала телефон.

– Что? – спросил Джош в другой вечер. Был вторник, а может, и не вторник. У него была светло-оранжевая кожа. Или темно-аквамариновая. Или из его нижних век росла густая щетина. Или его глаз вообще не было видно из-за затейливо закрученных бараньих рогов. Так случалось почти каждый вечер. Так проявлялась все более усиливавшаяся забота о ребенке.

Телевизор был выключен. Учебник лежал раскрытым, но его не читали. Экран телефона светился.

– Как дела? – иногда спрашивала Диана.

Иногда она интересовалась:

– Что происходит?

Иногда говорила:

– Просто смотрю, как ты там.

– Джош, – порой произносила Диана, стоя вечером у его двери. Иногда она стучалась. – Джош, – повторяла она после некоторого молчания. – Джош, – иногда не повторяла она после некоторого молчания.

– Дыц-дыц-дыц, – иногда отвечал Джош. Не вслух, а выноской, как реплики в комиксах. Он рисовал другие вещи, которые хотел сказать, но сам не знал как.

«Вообще-то тафта мне не нравится», – подумал дом, и Диана разделила эту мысль.

– Джош, – сказала Диана, сидя на пассажирском сиденье своего темно-вишневого фордовского хэтчбека.

– Что? – отозвался сидевший на водительском месте паук-волк.

– Если собираешься учиться водить машину, тебе нужно доставать до педалей.

Паук-волк вытянулся, и две его средних ноги устремились к полу машины, осторожно коснувшись педалей.

– А также следить за дорогой, Джош.

Из тела паука выросла человеческая голова с лицом и волосами пятнадцатилетнего мальчика, а паучье брюхо раздулось, превратившись в нечто, напоминающее торс примата. Ноги остались длинными и тонкими. Ему казалось, что он классно выглядит, управляя машиной в облике паука-волка. Он и вправду классно выглядел, хотя держать машину на дороге было трудно. Ему было важно классно выглядеть за рулем, хотя он и не смог бы внятно объяснить, зачем именно.

Диана смерила его долгим взглядом. Джош принял полностью человеческий облик, разве что на спине и плечах остались перышки. Диана заметила, что они выглядывают из-за рукавов его рубашки, но решила, что не во все битвы стоит ввязываться.

– Нужно иметь человеческий облик, когда ведешь машину.

В Джоше Диана видела себя. В свое время она тоже была подростком. Она понимала эмоции. Сопереживала. Не знала, чему именно, но сопереживала.

Джош запыхтел, однако Диана напомнила ему, что если он хочет водить ее машину, то станет играть по ее правилам, которые включали отсутствие семисантиметрового паука-волка. Диана напомнила ему о велосипеде, представлявшем собой вполне приемлемое средство передвижения.

Чтобы научить своего сына водить, Диане требовалось дополнительное терпение, и не только потому, что Джош упрямился и постоянно менял свой физический облик, но и от того, что у машины была ручная коробка передач.

Представьте себе обучение пятнадцатилетнего мальчика вождению на машине с ручной коробкой передач. Сначала нужно выжать сцепление. Затем нужно прошептать секрет в один из чашкодержателей. В случае с Дианой это было легко, потому что она не отличалась общительностью и почти любое обыденное событие в ее жизни могло стать секретом. В случае же с Джошем это оказалось нелегко потому, что у подростков почти каждое обыденное событие в их жизни становится секретом, которыми они не любят делиться со своими родителями.