Логово - Виктор Точинов Страница 4

Расстояние между метками уменьшалось.

У Седого было две минуты форы. Сто двадцать секунд – не больше и не меньше. Он постарался не терять зря ни одной.

Петлять и путать след не имело смысла – Седой знал про экран, показывающий каждое его движение. Тело и одежда обработаны специальным составом, дающим при активной локации хорошо заметное отражение. Одежду еще можно было сбросить, погода позволяла. С собственной кожей расстаться труднее, и он не тратил время на тщетные попытки избавиться от наблюдения.

Видят – пускай. Он делал ставку на скорость и па знание местности. Территорию Седой знал лучше, чем кто-либо. Именно он занимался переоборудованием объекта. Устанавливал системы слежения и оповещения периметра, всевозможные сюрпризы для незваных гостей. И заряды для экстренной ликвидации – если гости будут чересчур настойчивы и многочисленны…

Ветви хлещут по лицу. Он проламывается сквозь кустарник, почти не снижая темпа. Канава. Прыжок. Не удержался на ногах, вскочил, понесся дальше. Слева развалины – серые обломки бетона, уцелела лишь одна стена. Дальше, дальше… Развалины ничем не помогут. Не спасут от мчащейся по пятам смерти.

Воздух рвет легкие. Пульс грохочет в ушах. Быстрее, еще быстрее И по прямой, только по прямой – любой зигзаг тварь срежет, выиграв драгоценные метры и секунды.

Где же рельсы? Неужели сбился, ошибся с направлением?! Нет, вот они… Выскочил на просеку, перемахнул заросшую узкоколейку Снова в лес. Быстрее, быстрее, быстрее…

Часов не было, но он ощущал время каким-то шестым чувством. Сейчас – открылась клетка. Сейчас – тварь рванула в погоню. Живая торпеда, наводимая бездушными операторами… Ничего, их еще ждет сюрприз.

Дважды или трижды он падал, споткнувшись. Вскакивал с замиранием сердца. Повредить4 или вывихнуть ногу – конец. Смерть без отсрочек и апелляций. Но все обходилось.

В голове билась одна мысль: не пропустить единственно возможный момент для маневра. Поспешить или запоздать – и призрак спасительного шанса исчезнет.

Седой замедлил бег, вслушался. И услышал – сквозь собственное хриплое дыхание и набат сердца. Тварь. Подлесок хрустко ломается под стремительными прыжками. Пока еще далеко, но ближе и ближе.

Пора!

Он круто изменил направление – почти под прямым углом.

– Ага, задергался, – удовлетворенно процедил Мастер, колдуя над пультом. – Услышал, нервишки не выдержали…

Красная и синяя метки на экране неуклонно сближались. Синяя свернула и поползла в другом направлении. Красная, повинуясь сигналу, двинулась по гипотенузе, подрезая путь.

– Что за… – Мастер не закончил.

Красная метка замедлилась. Остановилась совсем. Синяя продолжала движение.

За лазейкой была жизнь. Никто выпускать тварь за пределы территории не рискнет… Хочется надеяться – не рискнет. И появится время смыть эту пакость, делающую его ходячей мишенью.

Седой мчался, не замечая хлещущих по лицу веток.

Он услышал вой – хриплый, яростный.

Отлично. Все сработало. Зверь с маху влетел в ловушку – ведомый чужой волей, ни остановиться, ни свернуть он не мог. На экране не отражалась здешняя свалка – котлован площадью около полугектара, забитый всевозможными обломками и осколками отслуживших свое приборов и конструкций. Но не эта преграда остановила зубастую бестию. Поверх мусора валялось огромное количество колючей проволоки, перепутанной в непроходимую паутину. Седой сам распорядился стащить ее туда – со старого, демонтируемого периметра и со снятых ограждений технических площадок.

Тварь сейчас билась в тенетах, оставляя на ржавых шипах куски шкуры и мяса, разрывая колючие петли, чтобы тут же запутаться в новых.

Вой не смолкал. Седой ухмыльнулся. Не любишь? То-то…

Радоваться маленькой победе было некогда. Он снова изменил направление – в последний раз. Теперь – к лазейке в периметре. К потайному выходу, оставленному полтора года назад для себя – как сердце чуяло, что пригодится. К маленькой ложбинке, промытой талыми водами под бетонной стеной. Он не стал тогда ставить ни дренажную трубу, ни решетку. Просто выкопал и посадил вокруг лаза несколько колючих кустов ежевики – и изнутри, и снаружи. Расставил датчики так, чтобы ложбинка была в мертвой зоне. И сделал проход в тонкой, незаметной в траве проволоке-путапке, выстилавшей землю у стены.

– Что за хренотень, Деточкин?! – зарычал Мастер. – Он что, в болото провалился? Так нет тут болот. Если твоя бандура отказала – расстреляю.

Деточкин испуганно сжался. Он бы предпочел услышать угрозу о повешении за яйца, о выпускании кишек, о вырывании конечностей или даже о закатывании в асфальт. Скупые слова о расстреле звучали конкретным и реальным предупреждением. Деточкин знал Мастера достаточно, чтобы понять, – так и сделает. Расстреляет.

– Ну не может… никак не должно… все дублировано… перепроверено…

Он вырвал пульт из рук Мастера, лихорадочно тыкал в кнопки, не прекращая бормотать:

– А если назад… ну давай, давай… чему тут ломаться… а вбок., во, во, вроде пошел…

Красная метка на экране дернулась. Едва заметно поползла в сторону. Синяя уверенно удалялась.

– Все работает… влетел куда-то… может, это, шахта какая осталась? не засыпанная, а?

Порыв ветра донес издалека вой – как подтверждение словам Деточкина. Мастер не ответил. Гаркнул, не отрываясь от экрана:

– Гвоздь! Бери ящик – и вперед! Емеля, прикроешь. Вы, двое, – остаетесь здесь. Ты, Деточкин, тоже с нами.

Гвоздь закинул автомат за спину, подхватил ноутбук – не закрывая и не выключая. Мастер выдернул пистолет из подплечной кобуры, торопливо зашагал в лес. Деточкин неуклюже затрусил между ним и Емелей, кося на экран и продолжая манипуляции с пультом. Красная метка поддавалась его усилиям – но медленно, очень медленно. Зеленая, обозначавшая положение ноутбука, начала свое движение…

Двое автоматчиков остались у опустевшей клетки и машины с локатором.

Он выскочил к периметру в стороне от расчетной точки. Торопливо замотал головой, пытаясь понять, куда надо двигаться. Ценой ошибки могла стать жизнь.

Влево местность понижается… И вон те две высокие ели. Точно. Влево. Метров двести. Он побежал вдоль стены – высокой, пятиметровой, с новенькими, поблескивающими на гребне спиралями Бруно. Побежал не слишком к ней близко – чтобы ненароком не влететь в путанку.

Вниз по склону бежалось легко, ели промелькнули темно-зелеными призраками, сейчас, сейчас покажется приткнувшийся к стене ежевичник…

Не показался.

Седой остановился. Дернулся было обратно. Застыл, недоуменно вертя головой. Наконец, увидел – и понял все. Бросился к лазейке, не желая признавать увиденного и понятого.