Двери в полночь - Дина Оттом Страница 4

Я проспала почти весь день и проснулась около четырех. Сонно покосившись на часы, я вдруг вспомнила, что уже в шесть мне надо быть в центре. Дорога от моих новостроек занимает кучу времени! Я сдернула себя с дивана и побежала одеваться, на ходу поедая оставленную ночью около подушки колбасу. Честно покрутилась перед зеркалом, пытаясь выбрать что-то посимпатичнее, но махнула рукой — мне никогда ничего особенно не шло. Черканула маме пару строк в блокноте у телефона и убежала. Выйдя из дома, я посмотрела на часы и охнула: оставался ровно час. А мне только на метро столько ехать, а до него идти полчаса, да плюс еще пересадки. Я ускорила шаг, потом автоматически перешла на бег. Как оказалось, мои лодыжки уже чувствуют себя нормально, и на них можно положиться. И хоть в последний раз я бегала, кажется, на школьных уроках физкультуры, это оказалось на удивление легко и даже приятно. Я не задыхалась, как раньше, в боку не кололо, и я вдруг осознала радость самого движения.

Подлетев к метро, я с разбегу перепрыгнула железный ограничитель, чего со мной прежде никогда не случалось. Хлопнула по турникету БСК, борясь с желанием перепрыгнуть и его, и полетела по эскалатору вниз, едва успевая переставлять ноги. Пассажиры, видя меня, шарахались в сторону, прижимаясь к самому поручню. Перепрыгнув несколько последних ступеней, я влетела в вагон за секунду до того, как двери закрылись.

Немного запыхавшаяся и безумно довольная, я глянула на часы. С момента моего выхода из дома прошло всего десять минут. Я прислушалась: тикают. Странно, тут явно ошибка.

Рабочий день потихоньку заканчивался, метро было переполнено. Бабули с тележками норовили отдавить мне ноги, красотки — истоптать шпильками. В вагоне к тому же было невыносимо душно: я чувствовала запах подросткового пота, чьих-то сладких духов, резкого горького одеколона и кошмарного дезодоранта а-ля «Морской бриз». В носу щипало, к горлу подкатил комок, и я прокляла колбасу, съеденную перед уходом.

На пересадке я только собралась вдохнуть свежего воздуха, но не тут-то было: спешащая домой толпа зажала меня со всех сторон не только телами, но и запахами. Снова духи, дезодоранты, а от одной молодящейся дамы с ядерным макияжем несло старой помадой.

Когда я наконец выскочила наружу и закинула в рот сигарету, мне показалось, что небеса спустились на землю. Да, в центре сейчас совсем не сладко, ходить можно только строем и поворачиваться по команде, но тут пахло хотя бы не людьми!

До Дворцовой площади было минут двадцать пешком, а часы уже показывали без трех минут шесть. Опаздывать на серьезный разговор — что может быть хуже?! Интенсивно работая локтями и бормоча извинения, я продвигалась вперед, заодно поглядывая на транспорт. Бесполезно: весь Невский стоял в одной большой пробке. Еще раз глянув на часы, я плюнула на технику безопасности и выскочила на проезжую часть. Машины недовольно загудели, хотя все равно почти не двигались с места, а я бегом бросилась вперед.

На площади как всегда торчали туристы и пара карет. Девушки с зажатыми в углах рта сигаретами пытались поймать меня за рукав и уговорить покататься на их бедных измученных лошадях. Я слишком торопилась, чтоб высказать им все, что думаю. Когда я затормозила у арки, мне показалось, что на асфальте остался тормозной путь, а от кед идет дым. Сдувая челку, я вытащила телефон:

— Я тут. Простите, я…

— Ничего. Столб у вас за спиной?

— Да.

— Тогда идите в арку, остановитесь посередине справа. Там будет дверь. Я сейчас спущусь.

Я прошла вперед, автоматически скользя взглядом по лоткам. Все то же: буденовки, матрешки, балалайки. Обстановку слегка оживлял саксофонист, спрятавшийся от нещадного солнца в тень арки.