Иллюзии чистого холста - Наталья Тимошенко Страница 39

1 мая 2015 года, 19.35

Московский проспект

Договориться о встрече с женой фотографа, жившего раньше в квартире Кати, удалось лишь на восемь вечера. Несмотря на праздничный день, работа риэлтора не останавливалась и выходных не предполагала. Многие потенциальные клиенты использовали эти дни для того, чтобы посмотреть интересующие их квартиры и дома. Ирина и вовсе не желала сегодня встречаться, пытаясь перенести встречу на другой день, но Войтех оказался весьма настойчив, и она сдалась.

Широкий Московский проспект в это время дня выглядел довольно пустым: все желающие уже покинули город и жарили шашлыки на дачах. Сашу родители тоже звали, пришлось сослаться на важные дела на работе. Пока она, тихонько мурлыкая под нос песню из радиоприемника, вела машину к жилому комплексу, где в данный момент проживала вдова Николая Семенцова, Войтех, сидя на пассажирском сиденье, что-то читал в смартфоне, стянув с правой руки перчатку. Проклятый экран не реагировал на палец в перчатке, поэтому ему приходилось рисковать.

– Судя по всему, фотографом Семенцов был хорошим, – наконец сказал он.

Саша покосилась на его телефон, только сейчас замечая, что он не читал, а просматривал фотографии.

– Покажи.

Войтех протянул ей смартфон, и Саша, замерев на очередном светофоре, быстро пролистала ленту. Для черно-белых в основном снимков позировали девушки разной степени раздетости. Ничего пошлого, все значимые места были прикрыты либо тканью, либо другими частями тела, но Саша могла себе представить недовольство соседей фотографа, если только те видели его работы. А то, что современные пенсионеры прекрасно обращаются с компьютерами, имея при этом возрастное любопытство, сомнений не вызывало. Уж наверняка все соседи ознакомились с фотографиями Семенцова, когда грузчики еще не успели покинуть его квартиру после переезда.

– Не знала, что ты разбираешься в таких вещах, – улыбнулась Саша, продолжая листать фотографии.

– Я просто посмотрел на количество лайков, – признался Войтех.

Саша рассмеялась.

– Читер. Но фотки действительно ничего, особенно вот эта…

Она собиралась показать ему снимок, на котором сильно накрашенная брюнетка, судя по растяжке – балерина или гимнастка, замерла в какой-то фантастически-воздушной позе, но в этот момент экран вдруг на мгновение озарился белым цветом, а затем вместо фотографии на нем показался символ входящего вызова и одно имя: «Ляшин».

Саша испуганно протянула смартфон Войтеху.

– Кажется, Катин отец звонит.

На лице Войтеха не дрогнул ни один мускул, но по его напряженному «Добрый вечер, господин Ляшин» Саша поняла, что он тоже не ждал звонка. Она приглушила звук радиоприемника и старалась не прислушиваться к разговору, но ничего не могла с собой поделать: слух как будто специально обострился до крайности. Слов самого Ляшина она не разобрала, но по репликам Войтеха поняла, что заказчик интересуется ходом расследования и недоволен задержкой.

– Вы же понимаете, ситуация осложняется тем, что мы работаем без ведома Катерины, – спокойно ответил на что-то Войтех, и Саша подумала, как было хорошо, когда они все считали эти расследования всего лишь хобби. Они в любой момент могли все прекратить и уехать. По крайней мере, тогда они так думали.

– Заказчик недоволен? – осторожно спросила она, когда Войтех попрощался с собеседником и отключился.

– Не то чтобы недоволен, но хотел бы уже получить какие-то результаты, – криво усмехнулся Войтех. – Я пообещал ему перезвонить после разговора с вдовой фотографа.

Саша кивнула. Она слышала это обещание.

– Ты, наверное, уже привык к этому, а для нас необычно, – все же не удержалась она и тут же почувствовала на себе заинтересованный взгляд.

– Что именно?

– То, что нужно перед кем-то отчитываться. Что кто-то ждет от тебя результатов и оценивает их.

Войтех промолчал. В салоне автомобиля повисло довольно ощутимое напряжение. Саша тоже молчала несколько минут, но рано или поздно они все равно должны будут поговорить обо всем, поэтому она снова спросила:

– Ты боялся того, что однажды они будут недовольны твоей работой?

– Боялся, – коротко ответил Войтех. Наверное, в любой другой день он на этом и закончил бы, но сейчас понимал, что Саша ждет от него искренности. Возможно, это может стать первым кирпичиком в восстановлении ее доверия к нему. – Боялся до такой степени, что в какой-то момент это стало одним из самых страшных моих кошмаров. – Он вздохнул и продолжил, глядя исключительно в лобовое стекло: – Помнишь наше расследование в заброшенном военном городке? Когда нам всем снились кошмары под действием Зеркала Смерти.

Саша кивнула. Конечно же, она помнила.

– В самом первом сне я велел сворачивать расследование и уезжать. После этого Директор прислал мне письмо, в котором сообщал, что в моих услугах больше не нуждаются.

Саша снова кивнула, вспомнив и то, что при этом ему положили рядом с ноутбуком пистолет, полагая, что эта новость выбьет его из колеи настолько, что он им воспользуется. То есть в каком-то смысле его подсознание само положило ему пистолет.

– Тебе так нравилась эта работа?

– Мне нравилось то, что появилось вместе с ней. Я уже говорил вам недавно, в каком-то роде она дала моей жизни новый смысл. Возможность разобраться в себе, понимание, кем я стал. Не так-то просто однажды осознать, что ты можешь видеть прошлое и будущее. Подтверждение того, что там, на МКС, я не свихнулся от страха, что я действительно мог видеть НЛО, а потому не зря сломал себе карьеру. – Войтех вдруг понял, что голос начал звучать слишком эмоционально, поэтому осекся, несколько раз вдохнул и продолжил уже спокойнее: – Кроме этого, в какой-то мере она поспособствовала моему примирению с семьей, дала мне друзей, которых к тому времени уже не осталось. Тебя.