Семь корон зверя - Алла Дымовская Страница 39

Миша и многие его одноклассники являли собой тип умеренных активистов, зарабатывающих баллы и характеристики, смолоду готовили себя к карьере с неомраченным комсомольским прошлым. Миша претендовал и на медаль, чему втайне от мальчика немало финансово способствовал и Яновский-старший. Запечатанный с ног до головы в качественные закордонные шмотки, Миша мог при случае дать и в морду клевещущему на милую власть ровеснику, да и кто как не подобные ругателю граждане виноваты в том, что в родной стране невозможно найти отечественного модно-добротного товара.

Гладенько стелилась накатанная дорожка, и вот уже Миша – выпускник и гордость родителей, отмеченный серебряным медальным знаком качества: на золотое достоинство отец Яновский не потянул – в свои права вступили высокие конъюнктурные интриги. И ничего не попишешь: у партийного передового отряда края тоже есть дети и внуки. Но и «серебро» было совсем не плохо.

Потом был юридический факультет Кубанского университета, куда юного отпрыска Яновских приняли, минуя обязательный двухгодичный стаж и почетную армейскую службу, в основном опять-таки из уважения к достойному родителю. Но Миша вновь приписал успех исключительно своим заслугам и достижениям, в чем старшие Яновские и не думали его разубеждать. Пусть мальчик гордится собой, чем считает себя неполноценным без родственной помощи, спасибо же отцу с матерью еще успеет сказать, благо вся жизнь у Мишеньки впереди.

Но на третьем курсе стряслась беда, наглядно доказав не знавшему лиха студенту, что на всякой дороге рано или поздно случаются выбоины, ухабы и опасные повороты. Как гром среди ясного неба был хвативший отца Яновского на дружеском застолье инфаркт, и в одночасье опоры и главы счастливого семейства не стало. То ли не вынесла душа Мишиного родителя великолепия перестроечных возможностей и захватывающих дух дефицитных прибылей, то ли виной всему был щедро употребленный экзотический шведский «Абсолют», об этом остается только гадать. Но факт был налицо – главного добытчика и защитника мать и сын лишились навсегда.

Жизнь для Миши Яновского резко изменилась к худшему. Мать потихоньку тратила отцовские сбережения, понимая, что музыкальным заработком не прокормит обоих. Но Миша неохотно и в самом крайнем случае брал у матери деньги, хотя стипендия его при начавшейся вдруг стихийной инфляции и вовсе составляла сущие гроши. Отцовским друзьям-приятелям враз стало не до осиротевшей семьи, времена наступали лихие и требовали расторопности и смекалки, маня неслыханной возможностью прибрать к рукам плохо лежащее государственное имущество в особо крупных размерах. После опереточного шоу 1991 года и вовсе каждый надеялся исключительно на самого себя, ревнивым глазом оценивая соседскую долю захваченного добра.

Наглый Сбербанк РФ нанес держащейся из последних сил маме Яновской последний сокрушающий удар, закрыв счета мирных и ни в чем не повинных граждан до лучших демократических времен. И вдова вынуждена была содержать себя, продавая частями нажитый за годы семейной жизни золотой и антикварный запас. Перед Мишей же во всей реальной красе встала проблема поиска хоть какого-нибудь заработка. До окончания вуза оставался еще целый год, прежде чем Мишин юридический статус обрел бы официальное и законное обеспечение, выраженное в государственном дипломе. Но молодой человек ни за что не собирался бросать учебу, к тому же не утратил и веры в то, что все происходящее в его любимой и гордой стране есть явление лишь временное, что все утрясется, дай только срок, встанет на свои места. И каждый займет подобающее и заслуженное положение в новом обществе, которое выметет наконец из своих рядов на помойку истории бесстыдно вороватый и уголовный мусор, поднятый штормом перемен с самого его дна. Пока же Миша, засунув самолюбие в дальний карман, отправился на поклон к бывшему приятелю и партнеру отца, а именно к Георгию Николаевичу Небабе, в советские мирные времена бывшему начальником кубанского Военторга. Ныне господин Небаба состоял в депутатах местной парламентской власти, одновременно являясь соучредителем коммерческого частного предприятия «Зеленая волна», имевшего целью своего образования эксплуатацию Новороссийского порта с личной негосударственной выгодой. Не брезговали в «Волне» и приторговывать залежалым армейским товаром, опираясь на сохранившиеся с «военторговских» времен связи Георгия Николаевича.

Принят Миша был Небабой на удивление хорошо. Можно даже сказать – тепло. Словно старый отцовский друг вспомнил о чувстве долга перед покойным и усовестился. Деятельный живчик, старательно сдерживающий подступающую полноту, жизнеутверждающий и несентиментальный Небаба коротко изложил студенту суть своих забот. Хорошие юристы, а особенно хорошие адвокаты, нужны частным акционерам как воздух. Но еще более потребны «свои» адвокаты, которые не сдадут и не потащат компромат к конкуренту. Так что Миша должен сейчас только учиться и еще раз учиться, деньгами Небаба поможет, да простит его Бог, что не послал подмогу раньше. Когда же Миша воплотит свои знания в осязаемую форму диплома, он, Георгий Николаевич Небаба, гарантирует ему качественную стажировку и последующее успешное прохождение в местную коллегию адвокатов. Если, конечно, Мишенька также пойдет старику навстречу и выберет сферой своей дальнейшей деятельности не что-нибудь, а именно уголовное право. О клиентуре молодой адвокат может не беспокоиться, вернее сказать, у него будет один, но очень большой клиент.

Даже не раздумывая, Миша Яновский согласился. Да и усомниться и не довериться Небабе он счел для себя недопустимым, это было бы все равно как если Миша засомневался бы в порядочности собственного отца. Ведь Яновский-старший и Небаба частенько сиживали за одними столами, гостевали друг у друга на именинах и вообще, что называется, были одного круга. А значит, считались достойными, ответственными гражданами, с которых следовало брать пример.

Теперь, когда у Миши появилась обозримая цель, он удвоил старания в университете, дополнительно ориентируя себя на будущую адвокатскую деятельность. Небаба слово свое сдержал, и небольшой доход регулярно поступал в их дом, давая возможность вести сносную, благопристойную жизнь. Мать снова повеселела, смогла отказаться от унизительных продаж и строила планы на будущую жизнь, перспективы которой связывала исключительно с дорогим умницей Мишенькой. Усердие ее сыночка увенчалось успешным получением красной дипломной корочки, и грядущая работа, как и было обещано Небабой, уже поджидала его на пороге. Мама уповала и на скорую женитьбу с будущими внуками, и на счастливую, обеспеченную старость. Но Миша с брачными планами не спешил.

Еще на заре университетских времен выбор хотя бы непостоянной подруги был для Миши затруднителен. Школьные симпатии в счет не шли, хорошо воспитанные успевающие девочки в компанию не набивались и не напоминали лишний раз о себе, опасаясь быть навязчивыми. Юридические же первокурсницы, впрочем, и первокурсники тоже, в основной своей массе представляли усердно пробивающих себе дорогу лбом настырных провинциалов. Были они старше и возрастом, и опытом далеко не детской жизни, вульгарны и малоотесанны, но с непомерными аппетитами, скорее отталкивали, чем вызывали на более близкие отношения. Зрелые и дальновидные девицы, само собой, не раз делали попытки окрутить богатенького сыночка с жилплощадью и благами, но не имели успеха. Не столько, правда, в силу Мишиной неиспорченности, сколько из-за его природной брезгливости ко всему грубому и выходящему за рамки его круга. Для ни к чему не обязывающих одноразовых связей легче легкого было подцепить кого-нибудь на приличной дискотеке, не обязательно даже называясь по имени.