Тайна школы Блэквуд - Лоис Дункан Страница 37

Задыхаясь от жары и с трудом ориентируясь в дыму, Кит кое-как разглядела лестницу и начала подниматься по ступенькам, чтобы в ужасе застыть на площадке между пролетами – вторая стена пламени преградила ей путь.

– Но как?.. – изумленно прошептала она и облегченно вздохнула, сообразив, что большое зеркало решило напоследок сыграть с ней очередную злую шутку.

Ускорив шаг, Кит добралась до второго этажа. Там было не так жарко и дышалось легче. Отражавшийся в зеркале огонь освещал обычно окутанный мраком коридор, и Кит без труда разглядела дверь Линды. Но схватившись за неподвижную ручку, она взвыла от досады. Как можно было забыть, что комната заперта? Пока она добежит до гостевого дома и заберет ключ у мадам Дюре, пламя отрежет путь на второй этаж…

Кит отчаянно замолотила кулаком по двери.

– Линда! – закричала она. – Линда, ты меня слышишь?

Из комнаты не доносилось ни звука. Кит постучала громче.

– Линда, ответь! Я знаю, что ты там. Линда, в доме пожар! Блэквуд горит!

Ей показалось или изнутри действительно послышался слабый шорох, словно кто-то приблизился к двери с той стороны? Воодушевленная, Кит начала колотить по дереву ногой.

– Блэквуд горит! В доме пожар!

– Кто там? – невнятно спросила Линда; голос у нее был такой, словно она не до конца проснулась. – Кто там? – повторила она.

– Это я, Кит! Кит Горди! – Кит перестала долбить по двери ногой и приблизила лицо к замочной скважине. – Линда, послушай меня! Тебе нужно выбираться. Дверь закрыта, ключа у меня нет. Тебе придется прыгать из окна.

– Из окна? – тупо повторила Линда. – Но тут слишком высоко.

– Рут и Сэнди стоят внизу, они тебя поймают! – сказала Кит. – К тому же там лужайка, ты не разобьешься. Линда, тебе придется прыгать, другого выхода нет!

– Но мои картины! – воскликнула девушка за дверью. – Я не могу их оставить!

– Ты нарисуешь новые, – не моргнув глазом, соврала Кит. – Хватит болтать, иди к окну. Скорее! Я подожду здесь, пока ты не прыгнешь. Посмотри, девочки там?

За дверью послышались торопливые шаги, а потом голос Линды:

– Да, они здесь! И Жюль с ними!

– Отлично! Открой окно и садись на подоконник. Если сможешь спуститься на карниз, прыгать будет не так высоко.

– Дождь идет, – удивленно воскликнула Линда. – А я и не знала. Кит, я вижу, как они стоят внизу и протягивают мне руки. Но почему я их вижу? Сейчас же ночь!

– Потому что первый этаж горит! – хрипло прокаркала Кит: полотенце высохло и почти не задерживало сгущающийся дым. – Прыгай уже! Линда, я не могу здесь оставаться!

Ответа не последовало. Она прыгнула? Или застыла у окна и испуганно глядит на людей внизу?

– Линда! – подергала ручку Кит.

Та не ответила, хотя, быть может, Кит ее просто не услышала: треск горящего дерева наполнял Блэквуд. Она вдруг поняла, что он стал гораздо громче, чем несколько минут назад. Кит вдохнула и подавилась кашлем. Пол под ногами заметно потеплел. Кит прижала руку к паркету и тут же ее отдернула – доски раскалились, как дверца духовки.

Времени не осталось.

– Удачи! – крикнула она напоследок Линде, искренне надеясь, что та уже внизу и ее не слышит.

В коридоре было совсем светло и невыносимо жарко. Отразившаяся в зеркале над лестницей фигура в мокрой от дождя одежде и с намотанным вокруг лица полотенцем являла собой на редкость занимательное зрелище. Но разглядывать себя Кит было некогда. Подойдя к перилам, она посмотрела вниз.

– О нет… – прошептала она.

Рут была права, когда говорила, что вернуться они не успеют: огонь уже охватил основание лестницы, отрезая единственный путь к бегству. Пытаясь спасти Линду, она обрекла себя на смерть…

«Вот и все», – подумала Кит и краем уха расслышала чей-то злорадный смех. Мужчина из ее сна нарисовался за плечом и наградил девушку ехидной улыбкой.

– Слишком хороша для нас, значит? – крикнул он. – Не хотела тратить свою драгоценную жизнь на нашу музыку? И что ты теперь будешь с ней делать?

– Зато она моя! – закричала в ответ Кит. – И будет моей до самого конца.

Она снова зашлась кашлем и, наполовину ослепнув от дыма, прижала руки к глазам. Ее бравада стремительно испарялась, уступая место смертельному ужасу.

– Мамочка, – беспомощно зашептала она. – Папочка, помоги! Что мне делать?

Она звала их по привычке, как звала в детстве, зная, что они обязательно придут на помощь. Перед мысленным взором Кит возникли родители: они смотрели на нее с любовью и заботой, готовые отвести любую беду… Она вспомнила мамины слова перед расставанием: «Милая, тебе здесь нравится? Я не смогу наслаждаться путешествием, зная, что тебе плохо. Твое счастье для меня важнее всего». И то, как папа пришел повидаться с ней в последний раз…

– Кит, открой глаза, – этот низкий, полный неподдельной тревоги голос она бы узнала из тысячи. – Ты никогда не выберешься отсюда, если будешь стоять на одном месте.

«У меня галлюцинации от дыма», – подумала Кит, хотя знала, что это не так. Она медленно подняла голову и открыла глаза, чтобы увидеть широкое волевое лицо, так похожее на ее собственное.

– Папа! – тихо вскрикнула она. – Папа, это ты?

Лицо было настолько реальным, что Кит невольно вытянула руку вперед, желая прикоснуться к загорелой щеке отца. Но через секунду видение растаяло, и Кит почувствовала, как из глаз хлынули горячие слезы.

«Я так рада, что ты пришел! С тобой мне ничего не страшно. Я должна была знать, что ты не бросишь меня одну».

Кит понимала, что нет нужды говорить это вслух. Она ощущала присутствие отца так ясно, будто он был частью ее самой. И когда отец ответил, то голос его шел не из воздуха, но откуда-то из глубин ее собственного разума.

– Ты не умрешь!

– Но как мне выбраться из дома? Лестница горит! Я не смогу спуститься вниз.

– Попробуй.

Тон отца не допускал возражений. Она должна была ему подчиниться. Кит поймала себя на том, что отвечает папе как ребенок:

– Хорошо, пап. Я попробую.

И она начала спускаться. Позже Кит попытается вспомнить, как медленно сменялись под ногами ступеньки, как наполнял легкие едкий дым, а стены Блэквуда надвигались со всех сторон, грозя ее задавить, но отдельные смазанные фрагменты так и не сложатся в общую картину. Вот она идет вниз по лестнице. Вот заслоняется от объявшего коридор пламени, стараясь не смотреть на преисподнюю, в которую превратилась гостиная. Вот чья-то рука мягко давит ей на голову, пригибая к земле.

– Наклонись, так будет легче дышать.

Столовая. Хрустальная люстра бешено раскачивается над горящим столом, и огненные блики пляшут на стенах. Снова кухня.