Шкаф с кошмарами - Олег Кожин Страница 37

– Погоди-погоди, Фома. – Козырь примирительно поднял пустую руку и стер со щеки кровавую кляксу. – Видишь, запутался человечек. Не понимает, на чьей стороне он. Слышь, братец? Ты хоть знаешь, из-за чего весь сыр-бор? Фома, покажи-ка ему…

– Медленно, – предупредил Виктор.

– Со всей аккуратностью, Витек. Со всей, мать ее, аккуратностью.

Точно фокусник, Фома принялся сбрасывать с предмета слой за слоем. Постепенно на ладони его, увешанной самой разнообразной ветошью, открылось нечто, размером чуть больше футбольного мяча, только немного вытянутое с одной стороны и туповато закругленное – с другой.

«Словно яйцо», – подумал Виктор.

И мысленно обозвал себя придурком. Отблескивая голубоватыми прожилками, на руке Фомы лежало самое настоящее яйцо. Ящер засопел, подался вперед, но Фома только приподнял трофей повыше.

– Не замай, сволота!

– А ты думал, чего они к нам ломятся, да? Фому пытал, да кто ж тебе, пришлому, скажет? – Козырь усмехнулся. – Живем в изоляции, про них не треплемся, никакой угрозы не представляем. Да только Авдей, царствие ему небесное, знал, что рано или поздно за яйцом они явятся. Они ж живучие, твари, и зародышу, веришь – нет, за тридцать лет ни хрена и не сделалось! Вот Авдей и решил как наживку его использовать, чтоб они, значится, сами к нам ползли. Это ж не куры тебе, чай не каждый день несутся. Ты вообще знал, что они бесполые?

– Не надо, – хрипло сказал Виктор.

С кандалами на запястьях, он впервые за эти никак не желающие заканчиваться сутки чувствовал себя свободным. Впустив Распорядителя в Крепость, он почти выполнил свою часть сделки. И совершенно не желал того, что должно произойти.

– Не надо, – повторил он.

Козырь махнул на него рукой, разворачиваясь к ящеру.

– Что, петушок, когда твои дружки последнее яичко снесли? Пятьсот лет назад? Тысячу?! Аукнулось вам бессмертие ваше?! А теперь, значит, в мамку поиграть захотелось? На что угодно пойдете, лишь бы новые ощущения испытать? Так вот хрен тебе на воротник! Всем вам хрен! Прихо…

Он резко вскинул пистолет, стреляя из-под руки, но Виктор был готов. Он не хотел этого делать, но развязать тугой узел затянувшейся мести иначе было невозможно. Козырь покачнулся, с удивлением глядя на расплывающееся на груди темное пятно, и ничком упал на пол. Фома витиевато выматерился и отступил на пару шагов, все так же держа яйцо на вытянутой руке. Подобрался ящер, нервно застучал хвостом.

– Разобью, Христом Богом клянусь! – Фома щербато оскалился.

– Разбивай, – кивнул Виктор, наводя карабин на ящера. – Давно надо было это сделать.

Глаза Фомы выпучились, как у глубоководной рыбины. Наверху ревело пламя, и следовало уходить, пока не рухнули перегородки, но троица, как в дурном вестерне, не могла сдвинуться с места, не могла нарушить шаткое равновесие.

– Че, в натуре разбивать?!

– Чтооо тыыы делл-лаешшшь?! – зашипел ящер.

Усмехаясь, Виктор погладил раненое плечо. Ирония судьбы, пуля попала четко в нашивку «Черного обелиска» со снайперским прицелом на логотипе.

– Знаете, Распорядитель, один покойный ныне музыкант сказал – чем больше нас, тем меньше их. Когда я подписывался на это дело, я не хотел, чтобы вас становилось больше.

– Кооо-вааааль. – Ящер припал на четвереньки, готовясь к атаке. – Ты мееертвеееец…

– Это так, я давно в курсе. Но у меня осталось несколько патронов, и я еще успею пострелять по тарелочкам. Фома?

Рыжая борода разъехалась, открывая злорадную улыбку. Фома подбросил яйцо под потолок и бросился за калашом. Виктор знал – Фома не станет миндальничать, не пощадит, изрешетит и его за все, что он натворил, и все же ухмыльнулся уголком рта. Смотреть, как, прихрамывая, нелепо выставив кривые крокодильи лапы и запрокинув голову в обреченной попытке поймать яйцо, несется Распорядитель, было занятно. Виктор подумал, что, даже если яйцо уцелеет при падении, разбить его можно и позже.

А вот открытое, беззащитное горло дракона попадает в прицел не каждый день.