Хранители могил - Мелисса Марр Страница 37

1953–2011 Уильям Б.

1908–1953 Джозеф

1880–1908 Александр

1872–1880 Коннер

1859–1872 Хьюг

1826–1859 Тимоти

1803–1826 Мейсон

1779–1803 Джейкоб

1750–1779 Натаниел

1712–1750 Уильям

Часть подписей была поставлена твердой рукой; у остальных Гробовщиков рука заметно дрожала. Знать бы, сколько его предшественников, как и он, ничего не подозревали и оказывались перед страшным фактом. Сколько из них начинали сомневаться, не тронулись ли они рассудком. «И как они, сами пройдя через такое, потом вели сюда на заклание своих сыновей? Как его отец мог молчать столько лет, а потом…»

Байрон поднял глаза на отца. Лицо Уильяма оставалось все таким же непреклонным. Он стойко выдержал сыновний взгляд.

— Байрон, у меня не бесконечное количество времени, — поторопил Чарли. — Вообще-то я могу сидеть здесь сколько угодно, но твоя нерешительность нагоняет на меня скуку. Или подписывай, или оставайся у нас, а твой отец отправится искать нового Гробовщика. Ребекке нужен партнер. Пока ее не приведут сюда, в наш мир, она — не более чем тень настоящей Хранительницы. Мертвые ее видят, но она не знает ни своих сил, ни того, на что способны покойники. Ребекка беззащитна перед ними. Так что либо становись ее партнером, либо убирайся с ее дороги.

Байрон не хотел терять Ребекку. Он не хотел расставаться с отцом и, конечно же, не хотел умирать сам. Не слишком твердой рукой он написал свое имя поверх отцовского. Чарли развернул оставшуюся часть свитка, и Байрон увидел второй список, озаглавленный «ЖЕНЩИНЫ БАРРОУ». Здесь все имена были написаны одной рукой. Подписи отсутствовали; только имена женщин, которым выпала участь становиться Хранительницами Могил. У них выбора вообще не было.

2011 Ребекка

1999 Элла

1953–2011 Мэйлин

1908–1953 Элизабет-Энн («Битти»)

1880–1908 Рут

1872–1880 Алисия

1859–1872 Мария

1826–1859 Клара

1803–1826 Грейс

1779–1803 Элеонора

1750–1779 Друзилла

1712–1750 Абигайль

Байрон сразу заметил, что имя Эллы зачеркнуто. «Она должна была стать Хранительницей, но не стала».

— Почему? Почему у них не было выбора? — спросил он, вцепившись в край свитка.

— Договор гарантирует многие блага. Но не абсолютно все и не для всех, — невозмутимо ответил Чарли.

Он свернул свиток, убрал в шкатулку, опустил защелки и повернул ключ. Тут же возле столика появилась официантка и унесла шкатулку. Чарли допил свой виски и порывисто встал.

— Желаю весело провести время.

Затем он кивнул обоим Монтгомери и надел шляпу.

— До скорой встречи, Уильям.

Едва Чарли ушел, зал начал быстро наполняться посетителями. Казалось, мертвые мужчины и женщины только и ждали возможности усесться за столиками. Многие приветственно кивали Уильяму.

— У меня остались вопросы, — сказал отцу Байрон.

— Я только не знаю, понравятся ли тебе мои ответы.

Уильям подозвал официантку.

— Еще виски. Целую бутылку.

— Скажи, мама знала обо всем этом? — спросил Байрон, когда официантка ушла.

— Знала.

— Тогда я не понимаю твоих отношений с Мэйлин. Если Хранительницы и Гробовщики образуют пару и каждый из них передает свою миссию по наследству… — Байрон задумался. — Все должно было бы застопориться уже через одно поколение.

— Любовь, сынок, не обязательно предполагает брак и семью. Если Хранительница и Гробовщик решат пожениться, кому-то из них нужно будет выбрать другую семью и передать свою миссию другому человеку. Тогда один из их детей — сын или дочь — освобождаются от миссии. В этом преимущество договора. Ты можешь выбрать свободу для одного из своих детей.

Уильям невесело рассмеялся.

— Если б я женился на Мэйлин, кому-то из наших детей перешла бы миссия Хранительницы или Гробовщика, а партнера или партнершу пришлось бы искать в других семьях. В каких именно — решали мы сами. Если б у нас не было детей или мы не сочли бы их достойными продолжателями, мы имели право выбирать преемников. Это еще одна лазейка, и Мэйлин очень умно ею воспользовалась, выбрав Ребекку. Правда, она хотела, чтобы Элла и Ребекка сами решили, кто из них возьмет на себя миссию Хранительницы. Но увы, Элла поспешила сделать совсем другой выбор, не дожидаясь, пока ее бабушка посвятит Ребекку в суть дела.

— Значит, ты бы мог…

— Да, но только если бы ты вырос никчемным человеком, которому нельзя доверить миссию. Тогда бы я руководствовался исключительно тем, что будет лучше для нашего города. К счастью, ты меня не посрамил. Я внимательно наблюдал за тобой и давно понял: ты будешь прекрасным Гробовщиком. Гораздо лучше меня.

Уильям забрал бутылку из рук подошедшей официантки и разлил виски по бокалам. Между тем официантка не торопилась уходить, и Байрон вопросительно посмотрел на нее. Она тут же наклонилась к нему и прошептала:

— Если ты только захочешь, — ее язык коснулся раковины его уха, — можешь провести здесь всю ночь. Мистер С. разрешил.

Официантка выпрямилась и добавила, обводя рукой зал:

— Кто угодно. Что угодно. Любое твое желание, любой каприз и прихоть.

Сейчас почти все посетители смотрели на Байрона. Он ловил сладострастные улыбки женщин, видел призывно раскрытые рты и томно прикрытые глаза. Они изголодались по живым мужчинам и не скрывали этого. Байрон не знал, как вести себя и что говорить.

Официантка подала ему конверт.

— Это наша кредитная расписка. Она действует до… самой твоей смерти. А пока ты жив, мы рады видеть тебя здесь. Заходи, тебе у нас понравится.

— Спасибо, — сказал Байрон, но вовсе не потому, что был благодарен такому вниманию со стороны мертвецов.

Официантка выжидающе смотрела на него, и он понял: надо сказать что-то еще.

— Я не знаю, что у вас говорят в таких случаях.

Официантка вновь наклонилась к нему, провела губами по его щеке и вложила в руку книжечку картонных спичек.

— Добро пожаловать в наш мир, Гробовщик.