Голод - Уитли Страйбер Страница 36

Она потащила его к дальнему углу подвала. Раздался скрежет – она вывернула рукой одну из плит.

Он все еще пытался понять – но тщетно! – что она задумала, как вдруг она швырнула его, словно ненужную тряпку, в пространство под плитой. Он упал, сильно ударившись, в ледяную воду шести дюймов глубиной. С грохотом, отдавшимся звоном у него в ушах, каменная плита вернулась на свое место.

Полная темнота. Стук капель.

Джона охватило отчаяние. Отсюда ему не выбраться. Она похоронила его заживо!

Он кричал, молотил по плите, снова и снова выкрикивая ее имя. Он царапал холодный камень, пока не сорвал ногти. Смерть ждет его здесь, в этом каменном гробу...

– Пожалуйста!

Стук капель.

Паника. Образы прошлого... Дом. Ясное небо. Весенние лужайки... И с запада – рог охотника.

Руки, вцепившиеся в него, раздирающие его, пытающиеся опустить его лицом в грязную, вонючую воду. Невыносимый, давящий груз. Камни. Камни и крайняя беспомощность.

Сознание покинуло его – но тщетно ждал он блаженного забытья.

Он застыл – холоден, недвижим, – прижав колени к подбородку, носом касаясь поверхности воды. Спина его ныла – тесно давили камни, – и мысли метались, преследуемые мраком Преисподней.

* * *

Сара встретила миссис Блейлок в приемной. До недавнего времени это была обычная для таких учреждений комната ожидания, наводившая уныние на посетителей своими коричневыми стенами и пластмассовыми стульями. Но по настоянию Тома ее отделали по-другому – так, чтобы пациенты чувствовали себя здесь уютно. Теперь у нее был почти жилой вид – обои пастельно-зеленого цвета, удобные кресла и далее большой диван.

Сара сразу же выделила Мириам Блейлок. Блондинка шести футов ростом, а глаза... глаза бледно-серые, почти белые. Взгляд их был так странно, так настойчиво пытлив, что сразу хотелось отвернуться. Она сидела на одном из жестких кресел. Другие пациенты, приглашенные на этот вечер, сбились в кучу у двери, как испуганные мыши.

– Миссис Блейлок, – громко произнесла Сара. Женщина уставила на нее этот свой взгляд и двинулась к ней. Тело ее было великолепно, но такое безмятежное спокойствие сквозило в каждом ее движении, что Сара ощутила не просто физическую красоту, но нечто гораздо большее; этой женщине присуща была какая-то осторожная грация, она передвигалась не совсем обычно, с абсолютной – и поэтому странной – уверенностью в себе.

– Я доктор Робертс, – сказала Сара, надеясь, что удивление не отразилось на ее лице. – Я буду заниматься вашим лечением.

Теперь Мириам Блейлок улыбнулась. Сара чуть не рассмеялась – так не к месту была эта горячая улыбка. В ней чувствовалась какая-то безудержная радость, триумф – незнакомые люди так не улыбаются. Сару подмывало сделать профессиональное заключение по поводу такого неуместного поведения но она одернула себя: нужно побольше данных. Она постаралась сохранить в голосе профессиональное безразличие.

– Прежде всего, мы с вами совершим небольшую экскурсию – я покажу вам нашу систему и расскажу о процедурах. Пожалуйста, следуйте за мной. – Она провела ее в аппаратную. Из чувства товарищества Том собирался остаться и помочь ей с аппаратурой. Он сидел развалясь в кресле у одного из операторских пультов.

– Это доктор Хейвер, – сказала Сара. Том повернулся; очевидное изумление отразилось на его лице, когда он увидел миссис Блейлок.

– Привет, – ошарашенно сказал он, не в силах отвести взгляда от нее, и Сару слегка кольнуло: ему не следовало так открыто выказывать свое восхищение.

– Доктор Хейвер объяснит вам нашу систему мониторинга.

– А это не больно?

– Больно?

– Ну, могут быть какие-либо неприятные ощущения?

Ее голос, казалось, заполнил всю комнату своим страстным, глубоким тембром, хотя была в нем и какая-то бесхитростная, почти детская, интонация.

– Нет, миссис Блейлок, это не больно, – заверил ее Том. – Вы не почувствуете ни малейшего неудобства. Это устройство создано для того, чтобы обеспечить вам хороший сон ночью. – Том прокашлялся, провел рукой по волосам. – Система считывает и анализирует электрические импульсы, производимые вашим мозгом во время сна. Она называется «Omnex» и является самой современной компьютерной системой подобного типа в мире. По мере углубления вашего сна мы сможем наблюдать за различными его стадиями, а также сможем сравнить ваш сон с теми моделями, что мы разработали здесь, в Риверсайде.

– Да, у нас действительно замечательная система, – с улыбкой заметила Сара.

– И когда компьютер проанализирует полисомнограмму, что вы обычно делаете?

Странно было услышать такой ученый вопрос от пациента. Сару подмывало ответить правду: они сидят и пьют кофе.

– Мы смотрим на графики и пытаемся представить общую картину вашей персональной модели сна. И конечно, мы ищем признаки того, что вас беспокоит.

– То, что меня беспокоит, доктор Робертс, называется ночными ужасами. Вы меня разбудите, когда они придут. – В ее голосе вдруг прозвучали такие просительные нотки, что Саре захотелось ее утешить.

– Я не могу вам этого обещать, но мы будем рядом, если вы все же проснетесь. Давайте спустимся в смотровой кабинет, а затем вы можете провести вечер в гостиной для пациентов или в своей палате, как пожелаете.

В смотровом кабинете Сара с первого же взгляда поняла, что там все приготовлено как надо.

– Снимите блузку, миссис Блейлок. Это займет всего несколько минут. – Сара взяла стетоскоп: предварительный осмотр, конечно, необходим – так можно сразу же выявить возможные отклонения, тревожный признак каких-либо болезненных явлений.

Повернувшись, Сара была поражена, увидев миссис Блейлок обнаженной.

– О, извините, я не совсем ясно выразилась. Я просила вас снять только блузку.

Мириам Блейлок смотрела ей прямо в глаза. Это был момент, полный напряжения. Миссис Блейлок приоткрыла рот, словно собираясь заговорить. Саре вдруг невероятно захотелось вырваться отсюда.

Не успев даже осознать, что она делает, Сара заговорила сама:

– Что вы хотите?

– Хочу? – Губы Мириам Блейлок слегка раздвинулись в улыбке. – Излечиться, доктор. – Какая-то недоговоренность чувствовалась в ее тоне, скрытый намек... И эта улыбка... уж не издевается ли она?

Сара смутилась.

– Прошу вас, сядьте сюда, – она указала рукой на стол для обследования. Мириам скользнула к нему и села, опершись сзади на руки. Ноги ее были широко раздвинуты. Веди она себя иначе, это выглядело бы просто непристойным, но женщина, казалось, совершенно отключилась от происходящего.

Готовя пробирки для анализа крови, Сара вдруг поймала себя на том, что ощущает слабый мускусный запах, исходящий от лона женщины. Она повернулась со шприцем в руке. Мириам издала слабый горловой звук и двинула ногой. Шорох кожи по простыне неожиданно взволновал Сару.