Служители Зла - Светлана Полякова Страница 36

Анна сама удивилась той детской покорности, с которой она делала требуемое.

Медленно, очень медленно, она повернулась.

Дыхание моментально перехватило. Аннины глаза затвердели, словно собираясь покинуть орбиты. Она хотела закричать, но сил хватило только на слабенький выдох:

— О боже…

На самом верху лестницы, держась одной рукой за перила, а другой доставая сигарету, стояла блондинка.

Девушка постояла, неуверенно держась на ногах, потом начала спускаться. Когда она поравнялась с ними, она улыбнулась и кивнула им со своей обычной приветливостью.

— У вас все в порядке? — участливо спросил хирург.

— Конечно, — недоуменно улыбнулась она. — А что со мной могло произойти?

— Да вот нам сказали, будто вы только что покончили с собой!

— Я?!!

Девушка удивленно округлила глаза, растерянно переводя их с лица Анны на лицо хирурга, потом запрокинула голову и расхохоталась.

Анна зажала уши, развернулась и бросилась прочь, бегом, пытаясь спрятаться от этого смеха, звучащего теперь так по-дьявольски зловеще…

* * *

Игорь уже задыхался.

Парень летел как ошпаренный.

«Можно подумать, что к его идиотским кроссовкам приделаны маленькие крылышки, как к штиблетам Меркурия…» — подумал Игорь.

— Эй! — позвал он, останавливаясь, чтобы привести в порядок дыхание. — Эй, ты меня слышишь? У меня есть кое-какое интересное предложение!

Парень как ни в чем не бывало продолжал свое целеустремленное движение вдаль, не обращая на Игоря никакого внимания. Только собака, неотступно, след в след, идущая за своим совершенно непонятным хозяином, повернула к Игорю свою морду с выразительными и печальными глазами, как будто извиняясь: «Прости, что я ничем не могу тебе помочь. Дела, брат!»

— Давай притормозим, — взмолился Игорь. — Я же упаду сейчас, ты не видишь?

— Зачем? — не замедляя движения, поинтересовался мальчишка.

— Что — зачем? Зачем притормозим или зачем я упаду?

— Зачем притормозим?

— Как это? Например, чтобы передохнуть…

— Некогда, — отрезал мальчик.

— Ну, тогда хотя бы затем, чтоб наконец-то ты объяснил мне, куда это мы так несемся? По какому поводу этот забег?

— Некогда.

— Слушай, пацан, это все, что ты собираешься мне поведать? Однако твой лексикон явно не вышел ростом, детка…

Парень не ответил.

«Ну, погоди, — мстительно подумал Игорь. — Посмотрим, что ты станешь делать сейчас? Возьмешь меня на руки и потащишь?»

— Знаешь, что мне тут подумалось? — проговорил он, опускаясь на землю. — Я никуда не пойду. Что-то я и так умудрился наделать чересчур много глупостей. Пора, наверное, приостановиться и подумать: стоит ли так же оголтело продолжать делать их дальше? Цели я никакой перед собой не вижу, равно как и возможности эти самые глупости хоть как-то оправдать… Поэтому я передохну и подумаю: нуждаются ли мои приключения в продолжении?

Он, по сути, разговаривал сам с собой, не обращая на мальчишку никакого внимания.

«Что за отвратительный тип, — думал он, — остаться бы тут, пусть в сталкера играет сам с собой!»

Парнишка наконец-то остановился. Медленно обернувшись, он неожиданно расстроенно, по-детски попросил:

— Пожалуйста, пойдем! Иначе…

Он поднял глаза и обеспокоенно посмотрел на серое небо, на котором серые кучевые облака начали собираться в стаю, становясь похожими на странный, зловещий город.

— Иначе… — повторил он и замолчал, прервав себя на полуслове.

Похоже, в его планы все-таки не входило объяснение действий, казавшихся сейчас Игорю совершенно дикими и бессмысленными.

— Если ты решил продолжать и дальше играть в молчаливого Сусанина, я уж лучше тут посижу, отдохну и двину назад, — безжалостно рассудил Игорь. — Потому как нет у меня уверенности, что эта твоя дурацкая Старая Пустошь существует на самом деле.

— Есть, — упрямо проговорил мальчик. — К сожалению…

— Да мы уже вторые сутки гарцуем тут по лесу в бешеном темпе, как взбесившиеся лошади, а вокруг все та же чаща. И никакой такой Пустоши я не вижу. Даже признаков человеческого присутствия…

— Если мы сейчас не пойдем, она погибнет, — отчаянно прошептал мальчик. — Он сказал мне, что всех спасти не получится. Он предупредил меня об этом. Но ее непременно надо спасти. И сделать это можешь только ты. Не знаю, почему Он выбрал тебя. Его пути неисповедимы.

Он подошел к Игорю и присел рядом с ним, умоляюще глядя ему в глаза.

— Если бы я мог это сделать, поверь, я не стал бы тебя беспокоить. Я пошел бы без тебя. Но теперь, к сожалению, я могу гораздо меньше, чем раньше. И потом, раз Он считает, что ты в состоянии справиться с ними, значит, это действительно так. Пойдем, пока можно вытащить оттуда хотя бы ее!

— Да о ком ты говоришь? — возмутился Игорь. — Он, она… Набор для психов. У тебя паранойя, малыш?

— Считай как тебе хочется. Но пойдем, — опять проговорил мальчишка.

Игорь многое готов был ему выпалить. Про то, например, как достал его «весь этот джаз». Что он хочет домой, в тепло, где с банкой пива он, может быть, забудет и чертов лес с его малопролазными тропами, и сумасшедшего подростка, капающего ему на мозги. Что ему совершенно расхотелось спасать свою душу в обществе этого несовершеннолетнего психа.

Но вместо этого он посмотрел в его глаза и, уловив там отчаяние и надежду, понял, что сопротивляться этому он не в силах. Вздохнув, поднялся с земли, надевая рюкзак.

— Ладно, — проворчал он. — Давай побродим еще, раз это странненькое занятие так тебе по душе.

Собака, вильнув успокоенно хвостом, быстро затрусила вперед.

* * *

— Уже уходишь?

«Угу, раз ты спрашиваешь об этом с такой надеждой», — подумала Мира.

— Да, мне пора.

Мира мягко дотронулась до шара рукой. Он медленно качнулся, подвластный ее руке. Как зачарованная, Мира смотрела на летящие снежинки, чей танец стал резче и причудливее. Теперь они падали на домики, почти закрывая их.

В соседней комнате Душка разговаривала с Юлианом. Мира слышала их тихие голоса и приглушенный смех. «Уже уходишь», — скорчила Мира рожицу. Ухожу. Потому что вам до меня больше нет дела. Куда бы уйти — вот в чем вопрос. Как можно дальше. Чтобы вообще вас не видеть.

Злые слезы выступили у нее на глазах. Она не была нужна им. А ты вообще кому-нибудь нужна, Мира? Тебе, Мира, как ребенку, оставили этот глупый шарик. Игрушка, чтобы дитя не плакало. «Ты уже уходишь, Мира?»

Она снова качнула его ладонью — на этот раз сильнее, вложив в жест всю свою обиду и злость. Словно пытаясь вместе с шариком качнуть весь этот дурацкий мир Старой Пустоши.