Проект "Пламя" - Юрий Козловский Страница 36

Введя красавицу в офис, Сидорин отмахнулся от сунувшегося с бумагами помощника, приказал секретарше подать кофе и усадил женщину на диван в своем кабинете, отчаянно желая: только бы не выползли на свет вездесущие тараканы! Голова была занята мыслью: почему ничего не получилось? Куда пропал драгоценный дар, который еще ни разу не подводил его? Он не знал, что теперь делать, потому что давно забыл все способы ухаживания за женщинами, которыми пользуются миллионы мужчин, не испытывая при этом особых неудобств. Роберт же вовсе не был уверен, что его обаяния будет достаточно, чтобы завоевать внимание такой красавицы. Он даже не знал, с чего начать. Но Лейла сама пришла ему на помощь, первой заговорив.

— Великолепный кофе! — похвалила она, вызвав самодовольную улыбку Роберта. Напиток и правда был хорош, другого он не держал. — Но скажите, как вас зовут? В наше время так редко можно встретить человека, способного бескорыстно помочь беспомощной женщине…

— Роб… — Сидорин чуть не назвал свое настоящее имя, но вовремя опомнился и моментально нашел способ выправить положение. — Я имею в виду кофе. Это робуста, только выращенная в правильных районах и правильно обжаренная и размолотая. А зовут меня Альберт, к вашим услугам, бизнесмен, недавно приехал из Сибири.

— Ой, как интересно! — Лейла очень непосредственно всплеснула руками. — Сибирь! Наверное, только там и остались еще настоящие мужчины, всегда готовые прийти на помощь! А меня зовут Лейла, я недавно вернулась в Москву из Тегерана.

Роберт пожирал женщину глазами, то готовый наброситься на нее, сорвать одежду и завалить тут же на диване, то ужасавшийся самой этой мысли и готовый все отдать только за то, чтобы она позволила поцеловать кончики своих пальцев.

— Подскажите название фирмы, которую вы ищете — сказал он, пытаясь умерить учащенное дыхание. Больше ничего не пришло ему в голову. — Я поищу в Сети ее новый адрес.

— Не спешите, мой рыцарь, — ответила Лейла, загадочно глядя на совсем потерявшего голову Сидорина. — Нам есть о чем поговорить, не правда ли?

Зазвонил телефон. Секретарша сообщила, что на проводе управляющий банком.

— Меня нет ни для кого, — рявкнул в трубку Роберт. — Да хоть сам президент! Не звонить, не входить, не тревожить! Я ясно выражаюсь? — И он бросил трубку, решив сегодня же выгнать непонятливую секретаршу к чертовой матери, тем более что она уже побывала на его диване, а ее деловые качества не поднимались выше среднего уровня.

— Не надо сердиться, мой дорогой, — улыбнулась Лейла, — тебе это совсем не идет. Садись лучше поближе! — Она указала место на диване рядом с собой.

Роберт, перестав что-нибудь соображать, сел, и она взяла его за руки. Его сознание омыла горячая волна, все краски вокруг на мгновение стали необычайно яркими, а потом мир перестал существовать. Он качался на теплых изумрудных волнах неведомого моря, и никогда еще ему не было так хорошо, как сейчас. Рядом плыл кто-то очень дружелюбный и участливый и о чем-то расспрашивал его. Роберт не понимал смысла слов, знал только, что должен отвечать на вопросы, чтобы случайно не обидеть того, кто спрашивал. Он не знал, как долго все это продолжалось, но хотел, чтобы сладостное чувство не прекращалось никогда.

Когда Сидорин пришел в себя, то обнаружил, что остался в кабинете один. Первая мысль, мелькнувшая у него в голове, была: получилось что-нибудь у него с Лейлой или нет? Скорее всего, получилось, потому что был он весь растрепан и чувствовал страшную усталость и полное опустошение.

Роберт подошел к зеркалу, долго вглядывался в свое отражение, и вдруг его обожгла ненависть к Ивану Матвеевичу, заставившему его напялить новое, ненавистное лицо, маску, исковеркавшую всю его жизнь. Если бы не Фотиев, этот проклятый колдун, он никогда бы не оказался в таком рабском, подчиненном положении и занимал бы сейчас место, достойное его ума и таланта!

Сидорин схватил со стола тяжелые сувенирные часы на бронзовой подставке и что есть силы швырнул их в зеркало, разлетевшееся на множество осколков. Потом упал на диван лицом вниз и горько разрыдался…

Лейла спешила домой, чтобы поскорее оказаться под душем. В вагоне метро ей казалось, что окружающие оглядываются на нее и морщатся. Смрад, подобный запаху похотливой обезьяны, казалось, насквозь пропитал ее одежду и въелся в кожу. А еще противнее было то, что обнаружилось в сознании этого выродка и отвратительным липким осадком осталось в ее голове. Рисунок ауры Сидорина мало отличался от навсегда запечатлевшейся в ее памяти ауры комиссара, уничтоженного ею в далеком семнадцатом году, и от этого воспоминания ей было еще противнее. Все это превратило дорогу до дома в сущий ад.

Оказавшись наконец в своей квартире, Лейла сбросила с себя все до последней тряпочки, даже сняла с пальца кольцо и вытащила из ушей серьги. Все это она засунула в мусорный пакет, плотно завязала и выбросила в мусоропровод. Ей не было жалко ни вещей, ни драгоценностей. Она знала, что запах, пусть даже кажущийся, никогда не выветрится из них, как их ни стирай и ни отмывай.

Только после часа, проведенного в ванной, она смогла прийти в себя. Извела два флакона шампуня, десяток раз переключала воду с обжигающе горячей на обжигающе холодную и наконец почувствовала, что омерзительного запаха больше нет. Лейла оделась во все новое, привела себя в порядок, взяла с платной стоянки маленькую, но юркую «хонду-цивик» и отправилась в сторону Сергиева Посада. Именно там, на ювелирной фабрике недалеко от городка Пересвет, а не в офисе медицинского фонда сейчас шла напряженная работа и принимались решения, определяющие судьбу не одного только ордена, но и многих миллионов не подозревающих об этом людей.

Еще за километр от фабрики она почувствовала легкий укол ментального прощупывания. Три миссионера-слухача несли круглосуточное дежурство, охраняя мозговой центр ордена от нежелательных визитов. Обычная охрана тоже оказалась на высоте. Высоченный глухой забор был украшен по верху новенькой, сверкающей на солнце спиралью колючей проволоки. Даже Степан, вызванный Лейлой по телефону, не смог просто провести ее на территорию. Ей пришлось показывать документы, и только после того, как ее паспортные данные были тщательно переписаны в журнал и дежурный выдал временный пропуск, она смогла пройти через проходную.

В большом кабинете Жуковского, превращенном во временный штаб, она поздоровалась с Сергеем, обнялась с Настей, которая очень обрадовалась встрече, вежливо раскланялась с двумя китайцами, представившимися один Владимиром Петровичем, а другой — Александром Ивановичем. Быстро переглянувшись с Бойцовым и поняв из его ответного взгляда, что при гостях можно говорить свободно, Лейла сказала:

— Только что я расколола Сидорина. Поверьте, это было не самое приятное занятие. Не часто приходится сталкиваться с такой человеческой гнусью. Но боюсь, что все было напрасно. Сидорин не знает, где сейчас скрывается его нынешний шеф Фотиев. Единственное, что ему известно, — Иван Матвеевич улетел в Мадрид.

— Ну, в этом-то нет большой тайны, — сказал Степан. — В Испании расположена резиденция Айзенштадта, координатора европейской ложи, а сейчас там гостит и верховный координатор, так что компания для Ивана Матвеевича собралась самая подходящая.