Дочь тьмы - Эдвина Нун Страница 36

Девушка вновь рассмеялась зловещим смехом.

— Да, я все скажу, Аманда. Это доставит мне большое удовольствие, ведь я добилась того, чего хотела. Когда моя мать упала с этой башни и разбилась, я не поверила словам отца, что это была случайность. Но что я могла сделать, будучи еще ребенком. И я задумала отомстить. Дни и ночи я думала только о том, как смогу рассчитаться с отцом за те два преступления, которые он совершил, — за безразличие и за убийство. Вы все видели гордого грифона на нашем гербе. Я не сомневалась, что мой отец сделал то, что сделал бы любой из его воинственных предков, — убил женщину, которая нарушила супружескую верность. И я мечтала о мести. — Тонкое прозрачное платье девушки колебалось в свете лампы. — В четырнадцать лет я уже была высокая, как мать. Однажды я примерила это ее платье, и меня осенило. Я поняла, что Бог внял моим молитвам. — Она глубоко вздохнула. — Замысел был великолепен. Мне постоянно говорили, что я вылитая мать. Часто я читала это в испуганных глазах отца. Когда я неожиданно заходила в его комнату, он пугался, как ребенок. Именно тогда я решила стать привидением матери и ходить по этому дому среди ночи. Решила преследовать его, издеваться над ним, мучить, пока он не признается в содеянном… или не застрелится. Таков был мой замысел. Посмотрите, во что он превратился. — Кароли подняла руку и указала на своего приникшего к балке отца. Он смотрел на нее невидящим взглядом. — Он верит в загробный мир и привидения. Вы узнали мою тайну, но я успела добиться своего. Сэр Перси Стаффорд уже не тот, кем когда—то был. Пять долгих лет ему пришлось жить в доме, по которому бродил призрак его жены. Жители Дарнингхэма не давали ему покоя слухами и сплетнями. Мне безразлично, что будет со мной, но я безгранично рада тому, что столько лет держала его в страхе.

Неожиданная мысль пришла Аманде в голову, и она с изумлением посмотрела на девушку в белом.

— Так это вы пытались меня убить?

На белом лице появилась ядовитая улыбка.

— Разумеется. Вы сделали его счастливым. Благодаря вам он вновь стал улыбаться, чего не делал многие годы. Хотя я очень привязалась к вам, Аманда, я должна была пожертвовать вами ради своей мечты. Пугала вас тоже я. Это я смеялась ночью в коридоре и проходила мимо дверей вашей комнаты, чтобы вы заметили меня. И камень с крыши на вас сбросила тоже я, когда вы играли с ним в крокет во дворе. Я была взбешена. Отец выглядел таким счастливым! А он никогда не должен больше быть счастливым. Я поклялась себе в этом в тот день, когда умерла мама.

— Может быть, Бог вас простит, — неожиданно произнес сэр Гарри Алленвуд взволнованным голосом, — но я ни за что. Как вы можете быть столь жестоки к отцу?!

Кароли повернула к нему голову и посмотрела злым взглядом:

— Я ничего у вас не прошу. Вы нанесли непоправимый вред Стаффордам.

— Сэр Гарри, — вмешалась Аманда. — Пусть она говорит. Только так мы сможем узнать всю правду. Неужели вы не понимаете, что она нуждается в помощи? На самом деле она ни в чем не виновата. Просто много лет назад испытала сильное потрясение и…

Аманда в недоумении смолкла, потому что Кароли вдруг рассмеялась язвительным смехом:

— Как это глупо, Аманда. Мне не надо помогать. Вы мне ничего не должны. На вашем месте я бы сгорала от ненависти, ведь я пыталась вас убить, не так ли?

Аманда содрогнулась:

— И в комнате напали на меня тоже вы?

— Конечно. Я тогда могла вас убить, если бы ударила чуть сильнее. В вашу комнату я попала через тайный ход. Этим я хотела окончательно уничтожить отца.

Аманда бросила взгляд на сэра Гарри. Он внимательно слушал девушку, но ствол его пистолета по—прежнему смотрел в ее сторону.

— Значит, на самом деле вы и не собирались ехать в Брайтон, Кароли, ведь так? Вы разыгрывали меня.

— Разумеется. Я добавила немного мышьяка в стакан с молоком, предназначенный для вас. Баттл ничего не заметила. Неужели вы думаете, что я смогла бы спокойно смотреть на то, как вы будете резвиться с отцом на пляже и смотреть друг на друга влюбленными глазами? Я бы такого не выдержала. — Кароли произнесла эту тираду на одном дыхании и умолкла, но тут заговорил сэр Гарри:

— Вот что я вам скажу, сэр Перси. Ваша дочь сумасшедшая. В этом нет никакого сомнения.

Сэр Перси выпрямился:

— Благодарю вас, Алленвуд, но я способен сам поговорить с дочерью. Не беспокойтесь, Аманда, со мной все нормально. Я уже пришел в себя, хотя то, что услышал здесь, меня изрядно потрясло.

— Потрясло? Смерть матери меня тоже потрясла, отец! — запальчиво воскликнула Кароли.

— Выслушай меня, дочь, — сказал сэр Перси неожиданно спокойно. — Несмотря на все это зло и жестокий обман, ты по—прежнему остаешься моей дочерью. И я хочу, чтобы ты знала правду. Я всегда любил твою мать и не убивал ее.

— Ты лжешь!

— Я не лгу. Она стояла перед окном. Там, где сейчас стоишь ты. Она дрожала, и в ее глазах был страх, потому что мне стало известно о ее романе с сэром Гарри. Я высказал ей все, что думал о ней. Сказал, какую боль она причинила мне своей изменой и что она предала меня и тебя, свою дочь. Я любил ее, Кароли. И я все еще люблю ее. Но я не убивал твою мать. Она повернулась, не выдержав моих обвинений, и сама выбросилась в окно. Чем угодно готов поклясться, что это чистейшая правда.

Белые щеки Кароли побагровели, глаза заблестели. Она резко замотала головой, так что ее золотистые волосы взметнулись:

— Это неправда, неправда! Ты лжешь мне!

— Я лгу? — печально проговорил сэр Перси, протягивая к ней руки. — К чему мне лгать? Я бы никогда не смог убить твою мать, что бы она ни сделала со мной. Я слишком сильно ее любил. Теперь я понимаю, что это было глупо.

Глаза отца сказали Кароли, что это правда. Аманда и сэр Гарри тоже увидели это. Все, чем она жила все эти годы, рушилось на ее глазах, словно карточный домик. Губы ее горько изогнулись, в глазах стояло отчаяние.

— Это неправда. Ты не смог сохранить свою любовь, ты проявил слабость…

— Да, — воскликнул он, — я проявил слабость! Я верил в святость брачных уз. Но твоя мать была неординарной женщиной — слишком красивая для того, чтобы любить только одного мужчину. Помнишь ли ты? Нет, ты была ребенком тогда. Одного меня было ей мало, как пчеле, которой недостаточно одного цветка. Ей нужно было, чтобы ее любили, восхищались ею, добивались ее внимания. Многие мужчины поддались ее чарам. Ты должна помнить сэра Джарвиса Коллингвуда, который приехал сюда, чтобы написать ее портрет. Он влюбился в нее, а она позабавилась и бросила. Он даже не взял с меня деньги за свой труд. А вскоре погиб на дуэли, защищая честь твоей матери. Кто—то из дарнингхэмских парней плохо отозвался о ней в таверне, и он вступился за нее. Сэр Джарвис был джентльменом. — Голос сэра Перси зазвучал тише. — А сэр Гарри Алленвуд… Спроси его, если сможешь, откуда у него шрам на лице. Этот шрам остался после удара, который я нанес ему за неделю до смерти твоей матери. Бог свидетель, я пытался удержать ее. В конце концов угрызения совести заставили ее выброситься из этого окна. Перестань мучить себя, Кароли. Твою мать уже не вернешь.