Завещание ночи - Кирилл Бенедиктов Страница 36

— Неувязочка, — сказал я. — Они же были бессмертны.

— Вы напрасно стараетесь поймать меня на лжи, молодой человек, — обиделся Лопухин. — Да, Итеру были бессмертны, потому что каждый из них получал в свое время дар вечной жизни от Чаши. Но бессмертие это не было абсолютным, как не бывает абсолютной ни одна вещь в нашем мире… Помните миф об Ахилле?

— Помню, — кивнул я. — Мама его за ногу держала, когда купала в Стиксе, а подлый Парис подстрелил героя аккурат в пятку.

— Вот-вот, — подхватил старик. — У каждого Итеру существовала какая-то оговорка его личного бессмертия. Это была своего рода пуповина, связывавшая Итеру с миром людей, потому что став бессмертными полностью, они могли бы неузнаваемо перемениться.

— Стоп, — сказал я. — Стоп, стоп, стоп. Что же получается — Хромец тоже бессмертен не полностью?

— Естественно. Его тоже можно убить, только нужно знать, как. Все хранители знали уязвимые места своих собратьев. Но Итеру не умели убивать сами, они теряли эту способность во время долгого обучения в своих школах… Хромец был в некотором роде бракованным экземпляром, учителя не вытравили из него жестокий инстинкт убийцы. И это давало ему огромное преимущество: он был охотник, а они — дичь. Хромец настигал Итеру одного за другим и убивал. Некоторых сам, некоторых — чужими руками, используя не представлявших себе его истинных целей негодяев, судьба которых всегда бывала ужасна… Так он убил Ли Цюаня, Хранителя Короны. Так он убил Шеми, Хранителя Черепа и многих других, пытавшихся встать у него на пути. И когда погиб последний бессмертный хранитель, судьба Чаши оказалась в руках обычных людей. Таких, как лама Джамбиев, таких, как я…

Уж не знаю, насколько можно было верить всей этой истории, но последние слова он произнес с такой горечью, что мне стало его по-настоящему жаль. Груз, который старик взвалил на свои плечи и который нес все эти годы, в конце концов сломал ему спину.

— Мне кажется, я понимаю… — начал я, но он не дал мне договорить.

— Потому-то я и решил уничтожить череп. Я всегда боялся умереть, оставив Чашу Хромцу. Его расчет прост: он бессмертен, у него в запасе вечность, и рано или поздно он обшарит все тайники Земли и найдет последнее сокровище Триады. После гибели настоятеля дацана я долгое время оставался единственным человеком на планете, знающим тайну Грааля, и это знание измучило меня больше, чем лагеря и всякого рода притеснения, которые мне пришлось претерпеть. Не так давно я раскрыл все своему внуку, потому что не сомневаюсь в его нравственных качествах и способности сделать правильный выбор. Но, будучи уверен в его моральной готовности, я боюсь, что…

Он опять начал мямлить, и я перебил его:

— Что, если дело дойдет до открытого столкновения, Хромец попросту убьет Диму?

Старик опустил глаза — теперь он стоял передо мной, как нашкодивший школьник-переросток перед строгим учителем.

— Подумайте сами, Ким, — еле слышно произнес он. — Хромец — прирожденный убийца, на его счету не одна сотня жизней. Да вы ведь и сами имели с ним дело, не так ли?

— Откуда у вас такие сведения? Он едва заметно усмехнулся.

— Ярость, с которой вы на него накинулись…

Я автоматически посмотрел на осколки стекла, тускло поблескивающие в свете настольной лампы. Лопухин перехватил мой взгляд и сочувственно покачал головой.

— Крепко вам досталось? Ну да ладно, теперь-то вы по крайней мере знаете, с кем имеете дело. Конечно, он убьет Диму, не моргнув глазом. Поэтому мне и пришла в голову мысль найти себе сильного союзника…

Он помедлил, как бы раздумывая, стоит ли договаривать фразу до конца.

— На случай, если Хромец все-таки решит от меня избавиться. Ну что ж, подумал я, по крайней мере, честно.

— А экспедиция в Малаховку была просто проверкой на вшивость?

— Нет… не только. Конечно, это было своего рода испытание… достаточно опасное, кстати… а ведь я до сих пор не рассчитался с вами за проделанную работу.

Несколько секунд я непонимающе смотрел на него. Потом вспомнил, как нанимал меня ДД, и мне стало смешно.

— Не стоит, право. Я очень мило провел время. Кроме того, Черепа я не достал, так что…

— Ну нет, молодой человек, — Лопухин-старший торжественно поднял палец. — Мы заключили честный договор, вы проникли в дом, и не ваша вина, что Черепа там не оказалось. Позвольте же мне выполнить мои обязательства.

И он двинулся к стеллажам. О, это была библиотека! Строгое царство книг в старинных шкафах; тусклое дерево, толстые стекла, черная бронза.

Там, среди трудов по истории всех стран и народов земли, размещались на трех полках книги по доколумбовым цивилизациям древней Америки.

— Это — ваше, молодой человек, — сказал он просто, указывая на старинный фолиант в потускневшем от времени золотом переплете. Поме де Айяла «Королевские хроники инков». Исключительно редкая книга с немного наивными иллюстрациями автора — монаха-иезуита индейского происхождения. Очень, очень дорогая.

И тут я понял, что все это действительно серьезно. Что ни за что на свете старый библиофил и собиратель не отдал бы жемчужину своей коллекции постороннему человеку. Ни за что на свете — кроме того, что могло бы представлять для него еще большую ценность.

— Нет, — я покачал головой. — Я не возьму эту книгу. И видя, что он начнет сейчас меня уговаривать, спросил:

— Вы действительно так боитесь, что Чаша попадет в руки Хромца? И старик ответил:

— Да. Очень.

Влип ты, Ким, подумал я устало. Что же теперь делать-то? Сзади что-то громко стукнуло. Я развернулся на пятках, автоматически принимая боксерскую стойку. В дверях стоял заспанный ДД.

— Все еще беседуете, дед? — он широко зевнул. — Знаете, который час? Полпятого. Я на кухне сидел-сидел, упал носом в чай, чуть не захлебнулся.

— Где Наташа? — спросил я. ДД пожал худыми плечами.

— Спит. Я уложил ее в своей комнате, Дарий охраняет покой ее ложа… Я скрипнул зубами. Пока старый сказочник пудрит мне мозги, молодой по-хозяйски укладывает мою девушку спать.

— Дмитрий, — сказал Роман Сергеевич, — шел бы ты тоже в объятья Морфея.

— Я-то пойду, — успокоил нас ДД. — Я, в отличие от некоторых, люблю и умею спать. Но предупреждаю — если вы не последуете моему примеру, завтра, то есть уже сегодня, вы ни на что уже годиться не будете.

Перед моим мысленным взором живо предстала картина: ДД укладывается спать рядом с Наташей. Я сказал:

— Роман Сергеевич, по-моему, Дима прав. Нам сейчас действительно следует хорошенько выспаться. Утро вечера мудренее… авось, и придумаем что-нибудь подходящее.

— Что ж, — Лопухин-старший выглядел слегка разочарованным, — завтра, так завтра. Хотя… боюсь, что времени у нас осталось не так много, сегодняшнее происшествие это подтверждает… Но в одном вы правы — в таком деле решения следует принимать всегда на светлую голову.