Оверклокеры - Сергей Замятин Страница 35

«Бедные! Вам навернае без них будет скушна, веть ани жэ вас так любили. Как бы я хатела быть на вашэм месте!» – думает она и нежно поглаживает смартфоны рукой.

Лера успокаивает их, ведь они ни в чём перед ней не виноваты. Они – такие же заложники данной ситуации, как и она. Взяв их на руки и прижав к себе, словно младенца, который ещё не может держать головку, она пытается их убаюкать, наигрывая про себя мотив одной из тех колыбельных, что когда-то пела ей перед сном мама. И тоскует по тем временам, когда её родители целиком и полностью посвящали время только ей одной. Быть может, это весьма эгоцентрично с её стороны, но разве потребность в родительской любви можно назвать эгоизмом?

Эмотикон Леры сейчас :-(

Неожиданно оба смартфона в её руках одновременно начинают вибрировать. Это обстоятельство мгновенно вызывает у Леры стойкое ощущение, будто они ожили под воздействием её ласк и таким образом отвечают ей взаимностью. Но длится оно всего лишь несколько секунд, поскольку телемост «Лера – Сердце» неожиданно прекращает свою работу из-за постепенно ослабевающего сигнала с обеих сторон. Вместо него устанавливается более устойчивое на данный момент соединение «Лера – Голова».

Лера снимает оба смартфона с блокировки и поражается своей бурной фантазии. Их вибрация, как оказалось, не имеет под собой никакой мистической подоплёки. Просто на обоих телефонах на одно и то же время стояло напоминание, что пора навестить больную бабушку.

И вот, оно сработало.

Не теряя ни минуты, Лера собирается и едет в частную клинику, куда родители определили бабушку. Но прежде, несмотря на то, что она очень торопится, никак не может себе отказать в нескольких десятках селфшотов перед зеркалом и чашке горячего кофе.

«Успею, чо! Никуда мая бабуля не денеца», – думает она и фактически оказывается права.

Лагшмивара Лориэриковна – 79-летняя бабушка Леры по материнской линии, чьё имя означает «лагерь Шмидта в Арктике», а отчество расшифровывается как «Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм» – уже вторую неделю после инсульта находится в состоянии комы и подключена к аппарату искусственного дыхания. Состояние у неё тяжёлое, но стабильное. По словам врачей, жить ей осталось недолго. Но она женщина старой закалки, поэтому может и выкарабкаться.

Редчайшее и необычное имя Лериной бабушки вкупе с не менее экзотическим отчеством, конечно, в течение всей жизни выделяли её из толпы, но нельзя сказать, что с особой для неё выгодой. Детство Лагшмивары пришлось на годы Великой Отечественной войны, поэтому никому тогда особо не было дела, откуда у неё такое диковинное имя. Даже для натренированного уха рядового советского гражданина всевозможными Даздрасмыгами, Пофивсталами, а также более поздними Перкосраками, Кукуцаполями и им подобными. Проблемы начались позже, когда она достигла совершеннолетия. Женихи обходили её стороной, предпочитая встречаться с девушками, у которых более доступные и земные имена, например Энергия, Идея, Баррикада, Декрета и т. п. На работе тоже косо поглядывали в её сторону, но в глаза всё сказать боялись, предпочитая шептаться и хихикать за спиной.

Хотя, быть может, дело было вовсе не в имени, а в её скверном характере и довольно вспыльчивой натуре, поскольку, если разобраться, существуют в мире имена и похуже. Взять, к примеру, небезызвестного жителя Филадельфии Хьюберта Блейна Вольфа+585 старшего, где 585 означает количество опущенных букв из его полной фамилии. Или шведского мальчика по имени Brfxxccxxmnpcccclllmmnprxvclmnckssqlbb11116. Есть и другие, и их на самом деле немало. Один индиец по фамилии Брахматра чего только стоит! Его имя состоит из 1478 букв. Никто в мире так и не отважился произнести его вслух. Так что, по сути, Лагшмиваре ещё повезло со своим именем.

Так или иначе, но семейного счастья, о котором она, будучи ещё девушкой на выданье, так мечтала, у неё не сложилось. Своего единственного и неповторимого, о котором мечтает, наверное, каждая женщина, она так за всю жизнь и не встретила. Родила поздно, в 35, от своего сожителя. Дочку назвала в честь любимой актрисы Татьяны Дорониной. Но спустя 6 лет умеренно-нормальной совместной жизни, как только её благоверный узнал, что она снова в положении и ждёт ещё одну девочку, вдруг неожиданно куда-то испарился. Ей было всё равно. Его она не любила, а дочерей готова была воспитать своими силами. Конечно, было очень тяжело, особенно первое время, когда новорождённая малышка находилась ещё на грудном вскармливании. Но Лагшмивара стойко выдержала все трудности, которые судьба с завидным усердием расставляла на её пути. Она падала, вставала, снова падала. И всё же поднималась с колен и продолжала двигаться дальше. В этом, как ни странно, ей помогал тяжёлый характер, который она сама недолюбливала. Но больше всего на свете она ненавидела своё имя, обвиняя его во всех своих жизненных неурядицах. Однажды она даже пыталась его изменить, но вовремя передумала, решив оставить в память об отце, погибшем на фронте. Возможно, с возрастом просто поняла смысл одной мудрой пословицы – «не имя красит человека, а человек имя». Хотя до самых седых волос всё же просила называть себя исключительно просто и коротко – Лара.

Но вернёмся к Лере, ведь прямо сейчас она буквально врывается в реанимационное отделение частной клиники, на ходу надевая белый халат, и целенаправленно идёт к отдельному закрытому боксу, где лежит её бабушка. Она очень торопится, потому что по дороге в клинику ей пришла в голову идея для селфи. Естественно, Лере не терпится поскорее её осуществить, чтобы получить как можно больше лайков, ведь она наивно полагает, что, выиграв турнир, её моментально ожидают всемирная слава и признание многочисленных поклонников.

А ради этого она сейчас готова на всё.

Перед дверью в бокс Лера сталкивается с очень худой медсестрой в замызганном белом халате, обладающей, по всей видимости, всеми признаками анорексии. Несмотря на то, что ростом она чуть ниже Леры, её отрешённый и надломленный взгляд постоянно направлен куда-то вниз, а не в глаза собеседнику. Это обстоятельство заставляет голову медсестры непроизвольно опускаться, как будто на её опухшем от хронического недосыпа лице толстым слоем лежит несколько килограммов усталости. Вероятно, она просто находится в поисках места, где можно было бы прилечь, а ещё лучше упасть и не двигаться хотя бы несколько минут. По крайней мере, так показалось Лере, поскольку, глядя на медсестру, ей и самой внезапно захотелось вздремнуть. Но эффект первого впечатления о незнакомом человеке, как известно, бывает обманчивым. Вот и Лера, сама того не зная, легко попалась на эту удочку.

Как только она открывает рот, чтобы спросить разрешения пройти в бокс и повидаться с бабушкой, с медсестры моментально слетает маска усталости, словно где-то внутри неё сработала автоматическая система обнаружения противника. Её уши, словно спутниковые тарелки, поворачиваются точно в сторону вероятного источника звука, а глаза превращаются в два больших прожектора, мгновенно начинающих рыскать вокруг в пределах своей видимости. Прямо не медсестра, а самая настоящая ходячая радиолокационная станция!

Не успевает Лера назвать цель своего визита, как медсестра, словно просканировав её насквозь и предугадав её вербальные сигналы, вступает в разговор первой, не давая возможности даже вставить хотя бы одно слово. Подобно строгой мамаше, читающей наискучнейшую лекцию своей провинившейся дочери о том, как нужно жить, она ужасно монотонным и требовательным голосом сообщает Лере, что, согласно распоряжению врача анестезиолога-реаниматолога, она может повидаться с бабушкой не более 10 минут, поскольку пациентка находится в тяжёлом состоянии.