Ужас в музее - Говард Филлипс Лавкрафт Страница 35

С другой стороны, местные индейцы, похоже, не считали призраков своими сородичами. Они называли их «эти люди», или «старые люди», или «те, кто живет внизу» и относились к ним со страхом и почтением, в то же время избегая любых разговоров на эту тему. Ни один этнолог не смог заставить индейца подробно описать эти существа, да, впрочем, никто из индейцев их толком так и не рассмотрел. Древние индейские поверья на сей счет гласили буквально следующее: «Очень старые люди делают очень больших призраков; эти люди старше всех времен, эти призраки такие большие, они почти плоть; эти старые люди и привидения смешиваются и становятся едиными».

Конечно, для серьезного этнолога все это — «обычные деревенские байки», еще одна из легенд о затерянных городах и исчезнувших народах, распространенных среди индейцев пуэбло и равнинных племен; легенд, которые несколько веков назад соблазнили многих на тщетные поиски загадочной Кивиры. ^[45] Меня же в западную Оклахому привело нечто более определенное — древняя местная легенда, содержащая первые четкие описания призраков. Еще больше интересовало меня то, что легенда происходила из отдаленного местечка Бингер, округ Каддо, то есть из места, давно известного мне по кошмарному происшествию, связанному с мифом о змеебоге. ^[46]

Внешне легенда была очень проста и наивна: в ней говорилось об одиноком кургане — или небольшом холме, — расположенном примерно в трети мили к западу от поселка. Одни считали, что этот холм естественного происхождения, другие верили, что это место погребения либо отправления религиозных культов, возведенное доисторическими племенами. На этом кургане, говорили жители поселка, обитали два призрачных индейца; один из них, старик, бродил по вершине от рассвета до заката в любую погоду, лишь ненадолго пропадая из виду; ночью же его сменяла индейская женщина с факелом, горевшим голубоватым пламенем до самого утра. Когда светила луна, странную фигуру индианки было видно совершенно отчетливо, и большинство сходилось на том, что у нее не было головы.

Мнения жителей разделялись в том, что касалось природы видений. Некоторые утверждали, что мужчина вовсе не призрак, а живой индеец, который убил и обезглавил женщину из-за золота, а потом закопал ее где-то на кургане. Согласно этой версии, он бродил по вершине, мучимый угрызениями совести или угнетаемый духом своей жертвы, который становился видимым в темноте. Однако сторонники более традиционных оккультных теорий считали, что и мужчина, и женщина в равной степени были призраками — мужчина якобы убил свою скво и покончил с собой когда-то очень давно. Эти и другие, менее интересные версии появились со времени заселения территории племени вичита в 1899 году и, как мне сказали, существуют до наших дней, поскольку само это изумительное явление все еще может наблюдать всякий желающий. Немногие легенды о призраках имеют столь доступное подтверждение, и мне не терпелось увидеть, что за чудеса происходят в этом маленьком поселке, расположенном вдали от столбовых дорог цивилизации и вне безжалостного света современной науки. Итак, в конце лета 1928 года я сел в поезд до Бингера и занимался размышлениями обо всех этих странных загадках, пока вагоны громыхали по рельсам одноколейки, а взору открывалась все более и более унылая местность.

Бингер представлял собой небольшую группу каркасных домов и складов, расположенных посреди плоской местности, открытой всем ветрам, которые несли над ней облака красной пыли. Здесь проживало около пятисот человек, не считая индейцев из соседней резервации; основным занятием населения было, по всей видимости, земледелие. Почва здесь была плодородная, а нефтяной бум еще не достиг этой части штата. Поезд прибыл на станцию в сумерках, и меня тотчас охватило странное ощущение опасности и тревоги, особенно усилившееся, когда паровоз, пуская клубы дыма, двинулся на юг без меня. На платформе было полным-полно зевак, и все они кинулись со своими разъяснениями, едва я спросил о человеке, к которому имел рекомендательное письмо. Меня повели по главной улице, изрытой колеями такого же красного цвета, как и вся эта местность, и наконец доставили к нужному дому. Те, кто готовил меня к поездке, поступили правильно, ибо мистер Комптон оказался человеком умным и к тому же весьма уважаемым в этих местах, а его матушка, которую здесь называли «Мамаша Комптон», принадлежала к поколению пионеров и была настоящим кладезем всяких поверий и мифов.

В тот же вечер Комптон собрал для меня воедино все легенды, ходившие среди поселенцев. Ознакомившись с ними, я понял, что явление, которое я приехал изучать, было и в самом деле загадочным и значительным. Жители Бингера, похоже, воспринимали призраков как нечто само собой разумеющееся. Два поколения выросли возле этого странного одинокого холма и его беспокойных обитателей. Естественно, окрестности холма внушали людям страх, и их обходили стороной, так что фермы не продвигались в эту сторону на протяжении четырех десятилетий существования поселка; хотя некоторые смельчаки и отваживались туда заглядывать. Одни, вернувшись, говорили, что вообще не видели призраков; что одинокий страж исчезал из виду до того, как они подходили к нему, и это позволяло им свободно карабкаться по крутому откосу и обследовать плоскую вершину. Там нет ничего, говорили они, только заросли кустарника. Должно быть, предполагали они, индеец спустился по другому склону и успел уйти по равнине незамеченным, хотя вблизи не было никакого укрытия. Во всяком случае, на вершине не было найдено ни одного отверстия, даже после самого тщательного исследования кустарника и высокой травы. Другие, более впечатлительные люди заявляли, что они все время чувствовали чье-то незримое присутствие, но не могли сказать ничего определенного. Им казалось, что воздух словно сгущался в том направлении, в котором они пытались двигаться. Разумеется, на такие вылазки решались только белые люди. Ничто во вселенной не могло заставить краснокожего приблизиться к этой зловещей возвышенности не только после наступления темноты, но и при самом ярком свете.

Но вовсе не рассказы очевидцев, вернувшихся здоровыми и нормальными, породили тот ужас, что витал вокруг кургана; если бы дело ограничилось этим, никакого шума бы не было. Страшным было то, что многие искатели возвращались странно повредившимися умственно и физически. Впервые это случилось в 1891 году, когда молодой человек по имени Хитон отправился к кургану с лопатой в надежде откопать что-нибудь интересное. Он неоднократно слышал от индейцев удивительные рассказы о холме и как-то раз посмеялся над другим юношей, который был там и ничего не нашел. Хитон наблюдал за курганом в бинокль до того, как приблизился к нему, и обнаружил, что индеец-часовой неторопливо спустился внутрь холма, словно на вершине были люк и лестница. Прежние наблюдатели этого не замечали.

Когда Хитон шел к кургану, он был одержим желанием разгадать тайну, и жители поселка видели, как усердно он рубил кустарник на вершине. Потом они заметили, как его фигура медленно исчезла из виду и долго не появлялась, пока не опустились сумерки и факел безголовой индианки не замерцал на далекой возвышенности. Два часа спустя Хитон, пошатываясь, вернулся в поселок без лопаты и остальных вещей и разразился бессвязным, пронзительным монологом. Он вопил о страшных безднах и чудовищах, об отвратительных изображениях и статуях, о безжалостных существах, которые схватили и пытали его, о других странных вещах, настолько сложных и причудливых, что их было трудно запомнить.