Инквизитор. Акт веры - Антон Ульрих Страница 35

Вечером Маргарита навестила подругу.

– Вот, ешь, – сказала она, протягивая в маленькое окошко, проделанное в запертых дверях, каравай хлеба.

Жануария с радостью набросилась на угощение.

– Слышала, скоро прибудут экзорцисты, – полушепотом сообщила ей Маргарита.

– А кто это? – испугалась послушница, запихивая в рот сразу половину каравая.

– Это священники, которые будут изгонять демонов, – пояснила помощница аббатисы. – Вот будет развлечение.

– Да, – согласно закивала головою Жануария. – Значит, приедут мужчины. А они будут нас осматривать и щупать, как наш викарий?

– Без сомнения, – подтвердила француженка.

Как и обещала Маргарита Лабе, через пару дней в женский монастырь прибыла солидная группа священников. Уже проезжая по Карабасу, некогда богатому и большому селению, они поразились всеобщему запустению, царившему вокруг. Многие дома были брошены, в пустых хлевах не мычали коровы, по дворам не вышагивали с важным видом петухи. Те немногие жители, которые попадались экзорцистам по пути в монастырь Босых кармелиток, низко кланялись им в ноги и умоляли священников поскорее изгнать бесов, дабы очистить их край от скверны.

– В этом монастыре хозяйничает сам сатана, – шепотом рассказывали они, часто крестясь и поглядывая с опаскою в сторону возвышавшихся на пригорке толстых каменных стен. – А монашек обуяли демоны. Господь оставил Карабас. Он нас больше не любит. Покарайте демонов. Молитесь за нас.

Крайне удивленные священники только кротко благословляли жителей, осеняя крестом воздух. Никогда прежде им не приходилось видеть таких ужасающих последствий одержимости. Раньше экзорцисты находили упадок лишь в отдельных домах, жителей коих одолевали демоны, поэтому они давно привыкли к упадку, но здесь, в Карабасе, масштабы бедствия показались священникам впечатляющими.

Когда процессия вошла в ворота, которые тут же захлопнулись за ними, экзорцисты услышали тонкий протяжный визг. Обычно человеку хватает воздуха не более чем на минуту такого визга, но тут звук длился добрых пять минут.

– Что это? – недоуменно спросил самый младший из священников, молоденький служка, только что взятый старшим экзорцистом для услужения и помощи во время долгого пути.

– Не что, а кто, сын мой, – наставительно заметил старший, обладатель роскошной белоснежной бороды, доходившей почти до пояса сутаны. – Это демон вопиет, прознав о нашем прибытии.

– Точно так, падре, – заметила, спускаясь по ступенькам, Маргарита Лабе.

Француженка не могла упустить случай первой встретить мужчин, пусть даже и облаченных духовным саном, а стало быть, отрешенных от мирской суеты.

– Кого это мучает исчадие ада? – спросил экзорцист.

– Урсулу, послушницу нашего монастыря.

Тут визг перешел в страшный вой, а затем в жуткий рык, словно бы зверь, загнанный в клетку и понимающий свое унижение, бьется о прутья и орет страшным голосом.

Священники, не медля ни минуты, прошли следом за помощницей аббатисы, которая привела их в подвал, где сидели запертые в небольших кельях викарий, пышногрудая ключница и юная послушница. Викарий, увидев проходивших мимо священников, высунулся из маленького окошка, что имелось в дубовой двери, и слабым голосом воскликнул:

– Братья! Выпустите меня отсюда. Во мне нет никаких демонов. Уведите меня подальше от этих сумасшедших.

Экзорцисты, оставив без всякого внимания сии разумные слова, подошли к следующей келье, в которой была заключена Жануария. Когда Маргарита, которая шла первой, подошла к келье, она сделала глазами знак сидевшей в келье подруге. Ключницу хоть и одолевал страх от постоянного, страшного крика сидевшей по соседству Урсулы, однако она не хотела портить развлечение, тем более что сидеть в келье было не так уж плохо, да и подруга постоянно таскала ей еду с кухни. Увидев приближающихся экзорцистов, Жануария встала на четвереньки и принялась, подражая собаке, лаять.

– Гав, гав. Чужие идут. Гав. Хотят мое добро унести. Гав, гав.

Священники столпились перед окошком, разглядывая послушницу. Видя, что все внимание обращено на нее, Жануария задрала подол рясы, подняла ногу, подобно собаке, и, нисколько не стесняясь мужчин, смотревших через маленькое окошко, помочилась прямо на пол кельи. Маргарита, оценив шутку подруги по достоинству, прыснула в кулак. Юный служка, впервые видевший одержимую демонами, испуганно отшатнулся, а все лицо его залилось пунцовой краскою.

Внезапно дикий вой потряс стены подвала монастыря. Все еще мочащаяся на пол Жануария отшатнулась и часто закрестилась, глядя округлившимися глазами на стену, что отгораживала ее келью от той, где находилась Урсула. Темнота подвала, мерцание колыхающихся на сквозняке свечей, а главное, этот жуткий вой, который доводил слышавших его до сумасшествия, – все это столь угнетающе подействовало на священников, что те долго стояли в оцепенении, не в силах набраться храбрости и перейти к соседней келье. Наконец самый старший из них, обладатель роскошной бороды, воспрянул духом и, осенив себя крестным знамением, подошел к запертой двери и бесстрашно открыл окошко. Зрелище, которое предстало его взору, было ужасным. Сначала он не мог ничего разглядеть в темноте, но затем ему бросилось в глаза, что все стены оной оказались расписаны какими-то странными и страшными картинами, изображавшими демонов и адские мучения, ожидающие грешников после смерти. Все эти изображения были сделаны кровью. Кровавые лужицы виднелись и на полу кельи. Посреди них полулежала несчастная послушница, чей разум, не выдержав, помутился. Она до крови расчесывала ногтями свое тело, воя от боли и страсти. Всклокоченные волосы и грязное лицо ее казались еще более отвратительными из-за обильной пены, выходившей пузырями изо рта Урсулы.

Заметив свет в оконце, юная послушница повернула голову и уставилась прямо в глаза священнику.

– Мужик! – четко произнесла она грубым надтреснутым от постоянного крика голосом. – Отымей меня, мужик. Выпори меня, поимей мой зад, помочись мне в рот, накорми меня мышами. Мужик! – Урсула дико захохотала и неожиданно, оторвав от собственного тела кусок кожи, метнула его в дверь.

Старший экзорцист с громким стуком закрыл оконце и направился вон из подвала. Остальные священники ринулись следом за ним.

– Выпустите меня отсюда! – завопил им вдогонку викарий.