Манускрипт всевластия - Дебора Харкнесс Страница 35

— Я вас, кажется, тоже. — Искры, к счастью, из меня не посыпались. После рукопожатия, длившегося долю секунды, Нокс слегка согнул и разогнул пальцы.

Этого не заметил бы ни один человек, но мне вспомнилось детство, когда мама таким же движением пекла блинчики или складывала глаженое белье. Зажмурившись, я приготовилась к вероятным последствиям.

Зазвонил телефон. Ректор, закончив разговор, подошел ко мне с бокалом шерри в руке.

— Это вице-канцлер. У нас не хватает двух первокурсников. Прошу меня извинить — пойду разберусь, а вы пока поболтайте.

Вдалеке отворилась дверь, послышались голоса, и все стихло.

— Недостает студентов? — повторила с ехидцей я. Все это, конечно, работа Нокса — и пропажа, и телефонный звонок.

— Неприятный случай, правда? Зато мы с вами сможем поговорить без помех.

— О чем? — Я вдыхала аромат шерри, молясь о скорейшем возвращении ректора.

— О многом.

Я покосилась на дверь.

— Николас будет занят все это время, — сообщил Нокс.

— Предлагаю поторопиться, чтобы ректор мог вернуться к своему шерри.

— Как пожелаете. Скажите, доктор Бишоп — что привело вас в Оксфорд?

— Алхимия. — Так и быть, отвечу на его вопросы — хотя бы ради Марша и пропавших студентов, — но не скажу ни слова больше необходимого.

— Вы должны были сразу понять, что «Ашмол-782» заколдован. Это заметил бы всякий, в ком есть хоть капля от Бишопов. Зачем же вы сдали его? — Карие глаза Нокса ввинчивались в меня. Рукопись была нужна ему не меньше, чем Мэтью Клермонту — а может, и больше.

— Закончила с ним работать, вот и сдала, — напряженно спокойным голосом ответила я.

— Значит, рукопись вас нисколько не заинтересовала?

— Нисколько.

Он скривил губы, прекрасно зная, что это ложь.

— Вы поделились своими наблюдениями с вампиром?

— Вы имеете в виду профессора Клермонта? — Иной, не называя по имени представителя чужого вида, дает понять, что не считает его равным себе.

Нокс опять шевельнул пальцами. Я подумала, что теперь он наставит их на меня, но он всего лишь взялся за подлокотники кресла.

— Мы все глубоко уважаем вашу семью и понимаем, что вам пришлось пережить, но ваши неортодоксальные отношения с этим иным вызывают недоумение. Позволяя себе подобное, вы предаете свой древний род. Это следует прекратить.

— Профессор Клермонт — ученый и мой коллега, — сказала я, не желая говорить о своей семье, — а о рукописи мне ничего не известно. Она была в моем распоряжении всего несколько минут. Я действительно поняла, что она заколдована, но для меня это не имело значения — книгу я взяла, чтобы изучить ее содержание.

— Вампир уже больше ста лет жаждет заполучить эту книгу. Нельзя допустить, чтобы она попала к нему.

— В чем, собственно, дело? — Меня понемногу разбирал гнев. — Вампиры и демоны не способны накладывать чары. Книгу заколдовали чародеи, чары уже восстановлены — из-за чего весь сыр-бор?

— Это выше вашего разумения, доктор Бишоп.

— Уж как-нибудь постараюсь понять, мистер Нокс. — Ему не понравилось, когда я указала на отсутствие у него академической степени. Сам он титуловал меня довольно ехидно, словно хотел подчеркнуть, что настоящий эксперт здесь он, а не я. Да, я не пользовалась своей силой и даже потерянные ключи вернуть не сумела бы, но его высокомерие меня крайне бесило.

— Меня беспокоит то, что одна из Бишопов связалась с вампиром. — Он поднял руку, остановив мой протест. — Не будем говорить неправду, оскорбляя этим друг друга. Такая, как он, тварь должна вызывать у вас естественное отвращение, однако вы ему благодарны.

Я промолчала, хотя готова была взорваться.

— Вторая причина моего беспокойства — это люди, которые скоро начнут догадываться.

— Я пыталась убрать иных из библиотеки.

— Дело не в одной библиотеке, согласны? Какой-то вампир оставляет по всему Вестминстеру обескровленные тела. А демоны, и без того зависимые от вывихов собственной психики и колебаний энергии в мире, сейчас особенно неспокойны. Нам нельзя обращать на себя внимание.

— Вы сказали репортерам, что в этих смертях нет ничего сверхъестественного.

— А вы думали, я так все и выложу людям? — искренне удивился Нокс.

— В общем, да — они ведь вам платят.

— Вы не только распущенны, вы попросту глупы. Удивляюсь вам, доктор Бишоп: ваш отец славился своим здравым смыслом.

— Знаете, у меня был длинный день. Это все? — Я встала и направилась к двери. Я всегда терпеть не могла, когда кто-то помимо Сары и Эм заводил разговор о моих родителях — теперь, после откровений Джиллиан, я находила это почти непристойным.

— Нет, не все. Больше всего мне хотелось бы знать, как необученная ведьма сумела разрушить чары, устоявшие против других чародеев, до которых вам как до неба.

— Вот почему вы все следите за мной. — Я снова села, прислонившись к ребристой спинке жесткого стула.

— Не будьте о себе столь высокого мнения. Это вполне могло быть счастливой случайностью — например, книга попала к вам в годовщину наложения чар. Время способно влиять на магию, а юбилеи — самые слабые звенья.

— И какую же годовщину нам положено праздновать?

— Шестисотую.

Интересно, зачем кому-то вообще понадобилось накладывать чары на эту рукопись? И для чего кто-то разыскивал ее столько лет? Я побледнела.

— Поняли теперь, да? Спросите своего вампира, что он делал осенью 1859 года. Сомневаюсь, что он скажет всю правду, но его ответы приведут вас к собственным выводам.

— Я устала. Почему вы просто не скажете мне как чародей чародею, зачем «Ашмол-782» нужен вам? — Демон мне дал объяснение, даже Мэтью кое на что намекнул, интерес Нокса представлялся мне недостающим кусочком пазла.

— Это наша рукопись! — рявкнул Нокс. — Мы единственные из разумных созданий, способные разгадать ее тайны, и только нам можно эти тайны доверить.

— Что в ней содержится? — наконец-то взорвалась я.

— Самые ранние заклинания, впервые произнесенные. Чары, хранящие в целости этот мир, — мечтательным тоном начал перечислять Нокс. — Тайна бессмертия. Рассказ о том, как чародеи создали первого демона. Рецепт, как раз и навсегда покончить с вампирами. — Он впился в меня глазами. — Это залог нашей власти, прошлой и будущей. Ни демонам, ни вампирам, ни людям ее отдавать нельзя.

То, что произошло сегодня, обрело смысл. Я свела колени вместе, чтобы они не дрожали.

— Никто не стал бы собирать все это в одной-единственной книге.

— Это сделала первая ведьма — и ее потомки на протяжении многих веков. Это история нашей расы, Диана. Не предназначенная для посторонних.