Караван - Александр Вальман Страница 34

– Дэнэс амик пэро вамус! – закричал он. Верить, главное – верить, стучало в его голове. Сердце в руке стало биться сильнее, оно вырывалось из его стальных цепких пальцев. Он с огромным трудом удерживал сердце в руке. И медлить было нельзя.

– Эсту но нэрэ фацил дэбкви, – сказал он, отводя правую руку с мечом, и снизу вверх, целя в кисть своей левой руки, в невидимое его глазу сердце, нанёс удар.

Зеркало выдержало. Меч, звеня, отскочил, близнец не смог его удержать, и тот, вырвавшись из руки, упал на пол. А на месте удара образовался едва заметный глазу скол, от которого сразу побежала тонкая линия трещины. Сердце вырвалось из руки близнеца, и он почувствовал, как руку сковал страшный холод. С трудом, зеркало не хотело отпускать, он вынул из него руку и увидел, что она вся покрыта серебристым инеем. Он перевёл взгляд на своё отражение в зеркале, и вместо себя увидел там старуху, стоящую у самого края отвесной скалы. Ветер развевал лохмотья, прикрывавшие её тело, и длинные седые волосы, бившие по гневно трясущемуся морщинистому лицу, на котором горели кроваво-красным углём глубоко посаженные глаза.

– Ты будешь проклят, пока не начнёшь верить в то, что говоришь! – зазвенел в голове её голос.

А в низу зеркала, там, куда близнец нанёс удар, незаметно росла трещина…

Он сидел в кресле и пытался унять дрожь в руках: пальцы предательски тряслись. Да и всего здорово потряхивало.

После известия о смерти Вадима открылась вся правда, и Евгений, муж Тани, был приглашён в компетентные органы, где с ним провели длительную беседу о недопустимости вмешательства личными делами в безопасность государства. И теперь тут, на квартире убитого при весьма странных обстоятельствах и с особой жестокостью Вадима, близнецу никто не мешал.

«Дьявол, – подумал он, – какая это гадость: ждать». Он взглянул на часы, висевшие на стене, под потолком, и понял: время настало, сейчас она придёт.

Он встал и направился к окну. Почувствовал струйку холодного пота, пробежавшую между лопатками. В комнате было нестерпимо жарко, и он потянулся к оконным шпингалетам. Ворвавшийся холодный утренний воздух освежил и успокоил близнеца. Он улыбнулся: пусть не удалось достать мечом сердце властителя, но быстро он не оправится. А всё решится сегодня, сейчас. И дочь его… разве можно посылать девчонку, пусть и свою дочь, решать судьбу каравана… где-то теперь она ищет: в другой квартире, в другом доме, в другом городе…

Он вновь взглянул на часы: осталась пара минут.

Он направился к столу, стоящему в углу возле кресла. Там на столе, в футляре – кинжал. Близнец погладил одними пальцами широкое тусклое лезвие. «Скоро, теперь уже скоро», – подумал он.

Из окна донёсся звук женских каблучков. Он бросился обратно к окну и увидел её. Таня, вышедшая из-под арки соседнего дома, быстрым шагом направлялась к подъезду, где в квартире на шестом этаже близнец ждал, чтобы убить её и остановить караван. Он вернулся к столу и взял кинжал. Тот отозвался нетерпеливой дрожью и пробежавшим по лезвию синим огнём. Значит, всё правильно, оружие чувствует неминуемый финал и сей час всё свершится!

Близнец ослабил подвязки камзола – плечо должно быть свободно: бросок кинжала будет сильным и точным, в этом он не сомневался. Рана на ноге его не беспокоила. Он обвёл комнату взглядом: ничто не должно мешать… Зеркало! Зеркало висело у входа в квартиру, то самое, через которое он безуспешно пытался достать до сердца властителя!

– Чёрт! – зарычал близнец. – Как же я забыл про тебя!

Снять, завесить… он оглянулся вокруг – ни черта нет! Покрывало на кресле он не заметил.

– Ладно, заклятие продержится эти секунды, – крикнул он зеркалу, – а потом всё… И времени всё равно нет!

В комнате стало стремительно темнеть, видимо, облака закрывали солнце. «На руку, – подумал он, – никто не придёт по лучу». За дверью послышался звук поднимающегося лифта, открывающихся дверей и приближающийся стук каблуков.

Близнец встал посреди комнаты, напротив входной двери, положил руку с кинжалом на плечо и стал ждать, когда откроется дверь.