Тайна Янтарной комнаты - Татьяна Копыленко Страница 34

Владимир вернулся из Москвы в хорошем расположении духа.

– Я смог его убедить, – шепнул он Ольге, вышедшей на крыльцо его встречать, поцеловал ее и вошел в дом.

Пришло известие от Державина: возвращался в Петербург из долгой поездки, где он был с поручением, данным ему императрицей.

Через несколько дней он приехал. Гавриил был оживлен и с чувством рассказывал о своих впечатлениях – в последние месяцы ему пришлось много ездить по России. Он многое повидал и сильно изменился – стал серьезнее, нежные чувства к Ольге сменились в его душе привязанностью родственной души, и он искренне радовался, глядя на счастье Ольги и Владимира.

Свои поэтические таланты Державин продолжал развивать. Со временем он стал выдающимся русским поэтом, каждое сочинение которого становилось событием. Тогда он еще не знал об этом, не знал Державин и того, что жизнь надолго свяжет его с чудесным краем озер – Карелией.

Владимир и Ольга еще не были обвенчаны, они ждали свершения одного важного события, которое наконец освободило бы Владимира от обязанностей Стража.

Наступил новый, 1775 год.

* * *

Пугачева казнили в Москве 10 января 1775 года. С утра бесчисленное множество народа столпилось на Болоте, где был сооружен высокий помост.

Пугачев смотрел на людское море. Перед его глазами прошла вся его жизнь, страшные и радостные воспоминания сменяли друг друга. Но самым сильным воспоминанием было то, что произошло между ним и Владыкой Ордена Тьмы.

Пугачев многое понял и многое переоценил. Когда к нему в тюрьму пришел князь Владимир и поведал удивительную историю о Янтарном Яйце, Пугачев выслушал ее с интересом, сразу поверив в ее реальность. Но когда Владимир объявил ему, что Пугачев избран Стражем, Емельян долго не мог прийти в себя.

– Нет, князь, такого быть не может. На мне кровь невинно убиенных, многих я соблазнил своими баснями – и теперь их кости вороны клюют, многих порубил, скольких детей оставил сиротами… Нет, нельзя мне, я должен искупить злодеяния свои.

– Послушай, Емельян Иванович. Пимен так сказал: «Этот человек совершил много зла. Но нам известно, что он делал это не по своей воле, а по воле Владыки Ордена Тьмы. Хотя это не снимает с него вины.

Однако он ее искупил тем, что смог открыть свое сердце любви, и этим переборол злые силы, избавил свет от Владыки и его Ордена.

Так пусть теперь всей своей последующей жизнью замаливает грехи свои, хранит и приумножает мир на земле. А любящее сердце его Устиньи будет тому порукой – ей передадим Ключ».

На помосте перед казнью Пугачев сделал несколько поклонов и перекрестился, попросил прощения у православного люда, собравшегося посмотреть на казнь. Он повернулся и на мгновение скрылся с глаз людских.

Палачи бросились на Пугачева, взмах – и покатилась окровавленная голова…

И никто, кроме Екатерины II, Владимира, Державина, Ольги и Устиньи, не знал, что на Болотной площади в Москве во время казни Пугачева подменили. Вместо него был казнен похожий на Пугачева, приговоренный к смерти злодей-душегуб с Акатуя.

А настоящий Пугачев и Устинья – новый Страж и его любимая – растворились в пространстве и времени, чтобы исполнять свой долг.

Ольга и Владимир тихо обвенчались в маленькой церкви, побывали на могиле князя Андрея в поместье «Горячий ключ» и уехали в свадебное путешествие – наконец у них появилась возможность побыть наедине друг с другом.

Январь 1775 года, Россия, Карелия, лесной дом княгини Ольги

«Оооооо… Мммммм… Как хорошо… Не останавливайся…» Купаясь в волнах горячего, бесконечного наслаждения, она еще крепче обняла его широкие плечи, покрытые ровным загаром.

Еще один стон наслаждения вырвался из ее груди. «Еще, еще, еще…» Она чувствовала, как в ее тело ритмичными ударами входит его твердая плоть, принося ей всё большее наслаждение, а руки, теплые и сильные мужские руки, ласкавшие ее грудь, дарили восторг и нежность, вызывая своими прикосновениями чувство полного расслабления и счастья, словно они – эти волшебные руки – знали ее, знали все ее желания и тайные мечты.

Он входил в нее сильными, властными движениями, посылая от своей плоти ее плоти горячие волны. Она стонала от наслаждения, извиваясь под ним всем своим телом, прижимаясь к нему и двигаясь вместе с ним, желая только одного – лишь бы он не останавливался, наполняя ее лоно всё более горячим и сладким восторгом, лишь бы он продолжал ласкать ее грудь, лишь бы он целовал ее. «Еще… еще… еще…»

Словно услышав ее мысли, он наклонился и долгим поцелуем прижался к ее губам. Он пил ее дыхание не отрываясь, властно захватив своими губами ее губы, вдыхая ее аромат и даря ей свою нежность. На мгновение он оторвался от ее рта и приник губами к ее груди.

Лаская, он довел ее до еще большего наслаждения, погрузив в экстаз. Он целовал ее твердые, напряженные соски, нежно посасывая их, обводя вокруг языком и снова приникая в долгом поцелуе, ускоряя темп своих движений до тех пор, пока не почувствовал, как внутри нее взорвалась горячая волна, и из груди вырвался крик наслаждения…