Большая книга ужасов. 38 - Александр Белогоров Страница 30

— Бросаю, — еще раз повторил Егор и… что есть силы запустил талисман в оставшуюся щель, где только что была Димкина голова. Он старался направить его в сторону белой гробницы. Разумеется, мальчик ее не видел: он действовал наугад и просто послал предмет в сторону, где, по его глубокому убеждению, тот и должен был находиться. — Дарю! — закричал он.

Егор не питал иллюзий по поводу этого броска: попасть на таком расстоянии в узкую щелку, да еще вслепую, было сродни чуду. Наверное, баскетболисту, бросающему на последней секунде мяч через всю площадку в надежде поразить кольцо противника, гораздо легче достичь цели. Хотя бы потому, что он ее видит. Но Егор, когда опасность, угрожающая товарищу, отступила, понял, что ни за что не отдаст талисман тирану, чего бы ему это ни стоило!

Он знал, что страшно рискует, что рассвирепевший Наур может попытаться уничтожить его. Но ведь пока что он единственный, кто может взять талисман без вреда для себя. А значит, мечта тирана о возрождении и мести будет, по крайней мере, отложена, если не станет и вовсе неосуществимой. Значит, он должен сохранить Егору жизнь, хотя бы до того момента, как вновь обретет заветный предмет.

Когда талисман еще только начинал свой полет, крышка черной гробницы мгновенно пришла в движение и встала на свое место. Ей не хватило всего лишь каких-то долей секунды, чтобы пресечь полет. Но не хватило! Талисман покинул ее пределы… Зажим, который ставил Дима, не выполнил своей функции и от страшного удара раскололся. Одна часть попала в гробницу, другая же — отлетела в сторону. В тот же миг фонарик, который был у Егора, погас. Мальчик очутился в полной темноте и в полной тишине. Никакие звуки снаружи не проникали сквозь толстый камень. Егор оказался погребенным вместе с тираном. Единственно, что могло хоть как-то его утешить, — это отступившая боль. Даже ставшее привычным покалывание в груди исчезло. Если Наур и задумал месть, она временно откладывалась. Егор напрягся, уперся в крышку руками и попытался ее приподнять. Но куда там! Наверное, с большим успехом можно было попробовать взять штангу с рекордным для супертяжелой категории весом. Теперь оставалось только лежать и ждать помощи.

Первые несколько секунд у Димы просто не было никаких мыслей. Он испытывал одно лишь счастье и бесконечное облегчение от того, что опасность миновала. Хотелось кричать: «Спасен!» Потом он услышал сосредоточенное «Бросаю» и увидел, как из черной гробницы вылетел талисман, причина всех бед. Предмет описал в воздухе какую-то странную дугу (Диме даже показалось, что он слегка изменил первоначальное направление, поступая против всех законов физики), ударился о край белой гробницы и скатился прямехонько в ту щель, которую Дима так усердно расширял с помощью домкрата.

И тут произошло то, во что Дима, наверное, так и не сможет поверить до конца своей жизни, упорно называя это галлюцинацией и считая, что это явилось следствием полученного удара. Из черной гробницы раздался протяжный и тоскливый вой. Сразу следом за ним из нее, хотя крышка и была опущена, поднялась окровавленная фигура бородача в богатой одежде; он еле держался на ногах, но глаза его пылали неукротимой злобой. Одновременно из белой поднялся седовласый старик в потрепанном восточном халате. Ростом он едва доходил до груди соперника. Взгляд старика был очень печален и полон невысказанной боли, а на груди сияло два талисмана, один из которых Дима не мог не узнать. Несколько секунд эти двое смотрели друг на друга, а затем великан рухнул на землю. Следом за ним медленно опустился и старик. По пещере пронесся вихрь, в котором послышался шум крыльев. Он заставил Диму прикрыть глаза, а когда он их открыл, фигур не было и в помине.

Несколько минут Дима приходил в себя: протирал глаза, мотал головой и пытался понять то, свидетелем чего сейчас стал. И только потом он опомнился: ведь Егор оказался запертым в гробнице! Прошли мучительные десять-пятнадцать минут, прежде чем он сумел сдвинуть крышку достаточно, чтобы через щель мог пролезть его товарищ. Егор был смертельно бледен, но при этом цел и невредим. Тяжело опираясь на боковую стенку, он буквально вывалился из гробницы и некоторое время лежал, не в силах произнести ни слова. Дима хлопотал рядом и очень жалел, что не догадался захватить с собой хотя бы бутылочку с водой.

Наконец, Егор слегка приподнялся и спросил:

— Где талисман?

Дима ожидал чего угодно, но только не этого. Человек чуть жив, едва в гробнице не остался, а все про талисман спрашивает.

— Пропал твой талисман! — сообщил он. — Попал в другую гробницу, а потом… — Дима не решился рассказать, что видел предмет на шее у поднявшегося из белой гробницы старца (еще примет за психа!), но Егор и так все понял. Лежа в полной темноте, он в какой-то момент увидел спокойное, благообразное, как бы светящееся изнутри лицо мудреца, который ободряюще ему улыбнулся и растаял в воздухе.

— Ну и слава богу! — тихо произнес мальчик и снова опустился на землю, прикрыв глаза.

Когда Егор, наконец, собрался с силами и поднялся на ноги, Дима решил напоследок осветить черную гробницу. Надо было достать сломанный фонарик, обломок крепления, а потом привести гробницу в первоначальный вид. Но едва ребята заглянули внутрь, они дружно ахнули от изумления. В гробнице лежал скелет, на котором лишь кое-где сохранились какие-то лохмотья, а рядом с ним — проржавевший меч. И Егор понял, что он свою миссию выполнил на отлично! Наур-бек больше никому никогда не сможет навредить! Мальчик машинально взглянул себе на грудь, убедился, что «клеймо» исчезло, и счастливо улыбнулся.

Ребятам предстоял долгий путь назад, но теперь они могли быть уверены, что никто и ничто не помешает их ночной прогулке.