Что скрывают зеркала - Наталья Калинина Страница 3

Сейчас этот город, который в отпускной август покидали коренные жители и наполняли прилетные птицы-туристы, принадлежал не ей. Она знала об этом и прощала ему временную измену, но все же, отчаянно заскучав по нему, приехала сегодня – ради бесцельной прогулки по случайным улицам, слившимся в спонтанный маршрут, и недешевого кофе в первом попавшемся на пути баре. Но совсем скоро, ровно через неделю, с приходом сентября, все вернется на свои места: откроются знакомые кафе и небольшие магазинчики, прячущиеся на нетуристических маршрутах, концертные залы и галереи вывесят новые афиши. Сентябрь – это начало цикла, второй январь. Нора любила сентябрь, пожалуй, куда больше остальных месяцев – с тех пор, как влюбилась в город. И начинала предвкушать эту пору легких шарфиков, кардиганов, пряно-терпких духов и яркой помады еще с начала жаркого августа.

Нора брела в плотном потоке туристов, неторопливо сочившемся по узким капиллярам Готического квартала, пока не вышла к музею Истории Барселоны. Зашла она внутрь не столько из-за желания погрузиться в другую эпоху (в этом музее Нора была не раз), сколько в поисках кондиционированной прохлады. Но, спустившись на нижние уровни, вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. То ли толща вскрытых, как нарыв, эпох давила на нее, то ли внезапно нахлынул приступ несвойственной ей клаустрофобии, то ли в полутемных помещениях, принимающих за сутки бесчисленное количество туристов, возникли проблемы с вентиляцией, но только Нора почти бегом, боясь потерять сознание от удушья, добралась до выхода и, поднявшись наверх, с облегчением глотнула жаркого воздуха. Там, на выходе из музея, и произошло то странное происшествие, которое ненадолго выбило ее из колеи. Едва Нора ступила на брусчатку, как ей навстречу с раскинутыми в широком объятии руками бросилась дородная девица.

– Элька! – закричала незнакомка на русском. – Какая встреча! Ты что здесь делаешь?

За мгновение до того, как девица вот-вот была готова заключить ее в тиски объятий, Нора успела инстинктивно отшатнуться, и руки молодой женщины поймали воздух.

– Эль, ты чего? – обиженно удивилась незнакомка.

– Простите?.. Мы разве знакомы?

– Во даешь! А то незнакомы! Эль, ты что, меня не узнаешь?

Незнакомка сняла темные солнцезащитные очки, закрывавшие половину круглого лица, и сдвинула на затылок светлую широкополую шляпу. Однако и это не пробудило в Норе воспоминаний. Молодая женщина, бывшая соотечественница, не была ей знакома, и девушка это повторила.

– Простите, – резко сменив тон с дружелюбного на сухой, извинилась туристка. И торопливо, сбегая от конфузной ситуации, застучала каблуками босоножек прочь от музея. Нора пожала плечами: с кем не бывает. Возможно, она и правда напомнила этой молодой женщине кого-то очень хорошо знакомого. Или, наоборот, кого-то, кого та давно не видела и потому обозналась. А может, они действительно встречались – в прошлой жизни, которая осталась отсеченной от этой границами, горами и морем, и это Нора оконфузилась, не признав в молодой женщине старую знакомую? Иначе откуда та знает… Нора замешкалась, в сомнениях оглянувшись на удаляющуюся спину женщины, а затем махнула рукой, развеивая сомнения как сигаретный дым, и направилась в противоположную сторону. Дурнота, нахлынувшая на нее в музее, прошла, но Нора решила вернуться домой. Полчаса дороги в электричке, почти бесшумно мчавшейся вдоль пригородных фабричных зон, сменившихся затем прибрежной линией. Пятнадцать минут пешком по руслам узких переулков-притоков центральной улицы до площади-устья, куда окнами выходило четырехэтажное жилое здание с полукруглыми балконами-террасами. Нырнув, будто под водопад, в арку, Нора вышла на узкую улочку с рискованно припаркованными по обе стороны машинами и направилась к своему подъезду. Возле одной из машин огорченно, оценивая ущерб – сбитое неизвестным автомобилем зеркало, перетаптывалась соседская пожилая пара.

– Это просто улица разбитых зеркал какая-то, – громко сказал мужчина, имея в виду, что не реже одного раза в месяц какая-нибудь из припаркованных машин обязательно лишалась зеркала из-за оплошности хозяина и неудачных маневров водителей проезжавших мимо автомобилей. Но, несмотря на это, жители двух соседних домов продолжали парковаться на свой страх и риск в два ряда. Нора поздоровалась с соседями и, уже отпирая ключом дверь, подумала о законе парных случаев: утром в электричке, машинально заглянув в газету сидевшего рядом мужчины, она выхватила взглядом одну показавшуюся ей звучной фразу – «На улице разбитых зеркал».

– Оказывается, я живу на этой улице, – усмехнулась девушка тихо, входя в квартиру. – Как хорошо, что у меня нет машины.