Псоглавцы - Алексей Маврин Страница 3

— Думаете, этой деревне нужен Интернет? — спросил Кирилл.

— Телефоны-то всё равно нужны.

— Понимаешь, такие дачи в заповеднике строить просто так не разрешают, — тоном знатока пояснил Валерий. — Всегда навязывают обременение. Дорогу провести для деревни, водопровод, газ или вот связь. Новая экономика вытягивает деревни из совка. Социальная ответственность состоятельных людей.

Кирилл недоверчиво фыркнул. Лично его из совка вытягивала тётка. Социально-ответственных богачей на Кирилла не хватило.

Деревню окружали бугристые пустыри, заросшие бурьяном. Кое-где на них виднелись уцелевшие заборы, груды кирпича. Наверное, недавно деревня была куда больше, чем сейчас. Пустыри остались от разобранных домов. Теперь их превратили в свалки. Из крапивы торчали скелеты кроватей, изгибы автопокрышек, кабина трактора, мятое железо. Поблёскивало битое стекло. Ветерок от проезжавшего мимо «мерседеса» лохматил мусор — клочья бумаги, рваные тряпки.

Возле первого деревенского дома на брёвнах у обочины сидели четыре загорелых мужика, то ли выпивали, то ли играли в подкидного, то ли чинили тракторный прицеп, что стоял за брёвнами на домкрате и без одного колеса. Мужики дружно проводили автобус взглядами.

«Мерс» ехал по улицам деревни Калитино. Тротуары заросли травой и акацией, и в деревне все ходили по дороге — автобус объехал старуху с вёдрами, мужика, толкавшего тележку с сеном, двух баб, что болтали на перекрёстке. Все дома поначалу казались одинаковыми, но потом Кирилл начал различать крыши: серые шиферные, ржавые железные, на сараях — из чёрного рубероида. Заборы разной степени сохранности прерывались только калитками или воротами гаражей. Поверх заборов Кирилл рассматривал дворы — то чистые и ухоженные, то захламлённые и заросшие. Кое-где во дворах на верёвках сохло бельё. В пыли проулка купались курицы. За проулком мелькнула река, на песчаном берегу лежали яркие резиновые лодки и суетились полуголые люди — туристы, что приплыли по Керженцу.

— Ну и какой же дом нам подойдёт? — хмуро спросил Гугер и нацепил чёрные очки, словно они помогали выбирать.

Кирилл оценил, что в деревне домов пятьдесят. Жилыми казались два десятка, ещё столько же стояли с заколоченными окнами и запертыми воротами, но не выглядели брошенными. А совсем ничейные дома никак не привлекали: редкозубые заборы покосились, в крышах зияли дыры, под стенами топорщился огромный дремучий бурьян ростом выше подоконников.

Деревня закончилась, и Гугер притормозил. Впереди расстилалась унылая луговина, где вдали паслись коричневые коровы.

— Можно, конечно, вскрыть какой-нибудь дом, но это чревато, — задумчиво сказал Валерий. — Понимаете, бывает, что хозяева живут в городе, а деревенский дом держат как дачу. Нехорошо получится.

Гугер молчал. Кирилл вздохнул:

— Надо у деревенских спросить, какой дом можно занять на время.

— Ты и спрашивай, — тотчас сказал Гугер.

— Спрошу, — нехотя согласился Кирилл. — Поехали обратно к тем мужикам, что возле прицепа сидели.

— Не лучше ли какую-нибудь бабульку поймать?

— Просто спрашивать надо, так сказать, у дееспособных, — пояснил Валерий. — Чтобы потом не было конфликтов.

Гугер принялся разворачивать автобус.

Они вернулись через всю деревню, но теперь у тракторного прицепа с домкратом возился уже только один парень. Недостающее колесо прицепа было насажено на ось и привинчено.

Гугер остановился. Пока Кирилл выбирался из салона, парень сложил у домкрата ржавые станины и забросил его в кузов, а сам направился к «мерсу».

— Чего катаетесь тут? — спросил он у Гугера в окошке автобуса.

— Э… дом ищем, чтобы на недельку пожить…

— У нас дома никто не сдаёт, — отрезал парень.

— Да нам бы ничейный… — Гугер не был готов к разговору.

— Мы просто поживём немного и уедем, никому не помешаем, — наклонившись к окошку Гугера, убедительно пояснил Валерий.

Кирилл вышел из-за кормы автобуса и молчал. Парень был немного его постарше. Загорелый. Патлы выцвели почти добела. Грязные камуфляжные штаны. Босые ноги в резиновых бассейновых сланцах. Майка-тельняшка, под мышками кислая волосня. На плече — татуировка: крылышки с буквами «ВДВ», внизу подпись «ДМБ 2008». Ногти что на руках, что на ногах отросшие и чёрные. Рожа в белёсой щетине. А тапки от каких-нибудь туристов, — подумал Кирилл. — Забыли на берегу. Или ворованные.

— Может, покажете нам какой-нибудь дом? — предложил Валерий.

— Полтинник, — с вызовом заявил парень.

— Пойдёт, — кивнул Гугер.

Парень обошёл автобус с кабины и по-хозяйски открыл дверку Валерия. Валерий сообразил, что ему надо убраться, и выпрыгнул на дорогу, уступая своё место. Вслед за Кириллом он полез в салон.

Усевшись, парень сунул Гугеру ладонь:

— Лёха.

— Г-г… Денис, — сказал Гугер, пожимая руку.

В кондиционированном салоне от Лёхи отчётливо запахло потом, маслом и перегаром.

— Очки-то сними, чего как пидарас.

Гугер послушно снял очки, повесил на зеркальце заднего вида и начал разворачивать автобус, отвернувшись от Лёхи.

— Много в деревне жителей? — спросил у Лёхи Валерий. Он сидел на том месте, где недавно сидела Лиза, и подался вперёд.

— Да хер знает, — не оглядываясь, сказал Лёха. — Летом много, из города приезжают. Зимой человек тридцать, если со старухами.

— Дома закрытые — это городских?

— Ихние.

Лёха смотрел по сторонам, словно что-то выискивал. Внезапно он опустил в дверке стекло, высунулся и заорал:

— Ты где шляешься с утра? Я через час приду, жрать готовь!

Кирилл отклонился, чтобы Валерий не загораживал ему окошко, и увидел молодую носатую бабёнку, отошедшую от автобуса на обочину. Волосы бабёнки были жестоко выбелены до синтетического отлива, а лицо — смуглое, загорелое.

— Явишься — и сготовлю! Я хер знаю, может, ты бухаешь! — яростно крикнула бабёнка в ответ.

— Сука Верка, — откидываясь на спинку сиденья, пробормотал Лёха.

Валерий деликатно помолчал, оставляя паузу для этой семейной драмы, а потом снова подался вперёд:

— А какая тут работа есть?

— Да никакой, — буркнул Лёха, глядя в лобовое стекло. — Какая на хер тут работа. Была зона — была работа. А ща только в заповеднике егерем. Кому охота, на хер, за гроши по лесам шарашиться.

— И что, все безработные?

— Работают, дебилы, егерями.

— А ты сам? — вдруг спросил Гугер.

— Я не долбанутый. Я рыбу глушу, туристам продаю.

— Чем глушишь? Взрывчаткой?

— Ну, не глушу, — скривился Лёха. — Заповедник, бля. Есть места, сыпанёшь пакет стирального порошка — без шума рыба всплывает.