Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина Страница 29

– Эван! – позвал он громче.

На этот раз на диване что-то завозилось и заворчало, чья-то белая рука потянулась к выключателю, и после его щелчка комнату наполнил приглушенный свет тусклой лампочки. Навстречу Винсенту поднялся молодой человек весьма помятого и растрепанного вида.

– Прости, Винс, – зевнул он. – Кажется, я успел уснуть, пока ждал тебя.

Эван Грэй, тот художник, о котором Винсент вспоминал в этой самой комнате не так много времени назад. Теперь же Грэй неожиданно закончил свои похождения по миру и решил вернуться в Лондон, послав Винсенту записку уже из аэропорта.

После теплого приветствия, они оба уселись на диване, и Винсент наконец-то размотал свой шарф, тепло которого в помещении явно стало излишним. Очки он тоже снял, рассудив, что тусклый свет не повредит глазам. На столе небрежно валялся блокнот, и, взяв его в руки, Винсент увидел очередные немного психоделичные наброски. Порой даже сложно было сказать, что именно намеревался нарисовать Эван.

– Ты ничуть не изменился, – хмыкнул Винсент и положил блокнот обратно.

– Мой дорогой друг! С чего мне, собственно, меняться? Или ты думаешь, небольшое путешествие способно перевернуть весь мир?

– Вообще-то «небольшое путешествие» длится уже четвертый месяц и охватывает пол-Европы. Кстати, ты не сказал, почему так неожиданно вернулся.

Эван картинно вздохнул и провел рукой по взъерошенным волосам.

– Да надоело мне это дурацкое путешествие. Мотаешься из страны в страну, везде представляешь свою выставку как необыкновенный шедевр. Чувствуешь себя напыщенным индюком, и ужасно хочется домой. Поэтому я предоставил организаторам самим разбираться с окончанием выставки и прилетел сюда.

– В любом случае, рад тебя видеть.

Винсент был искренен. Несмотря на многие странности Эвана, а порой и его совершенную неадекватность, Уэйнфилд любил проводить с ним долгие и не очень вечера, беседуя об искусстве, вечном и погоде нынче ночью.

– Между прочим, я тебя давно тут жду, – проворчал Эван.

– Между прочим, – в тон ему ответил Винсент, – ты мне только пару часов назад послал записку о том, что в Лондоне. И почему такой экстравагантный способ – записка? Ты мог позвонить. Причем еще из Европы.

– Ох, Винс!.. Записка – это что-то весомое и материальное. А вовсе не звонок телефона с призрачным голосом.

Винсент решил воздержаться от споров с Эваном. По крайней мере, потому что логика Грэя была уж слишком странной и выходила даже за привычные Винсенту рамки.

– Я скучал по тебе и абсенту, – заявил Эван. – Начнем наверстывать упущенное?

Он ткнул пальцем в сиротливую бутылку, стоявшую на столе. Собственно, кроме нее и блокнота на столе больше ничего и не было.

Винсент скептически приподнял бровь:

– Что, вот так сразу?

– Зануда, – надулся Эван, но тут же снова приободрился. – Тогда рассказывай, какие новости в Лондоне?

– Туман и холод, как всегда.

– Не преувеличивай. Вон, например, Анна очередную выставку устроила.

Винсент неопределенно пожал плечами:

– Не в первый раз, как ты знаешь.

– Вы до сих пор вместе?

– Да.

Эван хмыкнул, но ничего не сказал. Просто потянулся и достал с полки два чистых стакана, плеснул туда жидкости из бутылки и, насвистывая какую-то веселенькую мелодию, принялся за почти магическое действо превращения дурно пахнущего зелья в нечто, что можно пить, иногда почти с удовольствием.

Прикрыв глаза, Винсент с удовольствием слушал мелодию без слов: щелчок зажигалки и – позже – стук ложечки о стенки стакана. В галерее успела воцариться тишина, слышался только шаркающий шепот шагов обслуживающего персонала Но никто не нарушал уединения маленькой комнатки и старых друзей.

– Ну, – Эван поднял стакан, – мой дорогой друг, давай же выпьем за то, что мы все еще живем на этом свете, дышим, видим и пьем!

Винсент усмехнулся, и комнату огласил перезвон бокалов. Первый стакан абсента прошел легко и непринужденно, по старой традиции, Уэйнфилд и Грэй даже не разговаривали, а когда последние расплавленные капли горечи исчезли, Эван тут же сделал еще.

Второго тоста не было, и художник устроился на диване поудобнее, в углу, вполоборота к Винсенту.

– А теперь рассказывай, мой дорогой друг, как твоя личная жизнь?

Винсент и сам не помнил, когда и при каких обстоятельствах Эван узнал о том, что их с Анной почти ничего не связывает. Вполне вероятно, он догадался сам: Грэй был куда умнее и проницательнее, чем порой казался. В любом случае, он не задавал лишних вопросов, а у Винсента не было желания вдаваться в подробности.

– Гм… ну, я познакомился с Кристиной.

– Как интересно. Она хороша?

– Весьма. Но мне просто нравится проводить с ней время.

Эван хихикнул:

– Ты еще скажи, что у вас даже секса не было.

– Зачем врать. Разумеется, был. Впрочем, у нее с Фредериком тоже.

Эван с удивлением посмотрел на Винсента, но опять воздержался от лишних вопросов. У него никогда не было братьев или сестер, а с родителями он давно не общался, и Винсент знал, как сложно Грэю понять все это. Понять и принять то, что для Винсента всегда было само собой разумеющимися вещами.

– Познакомишь нас? – улыбнулся Эван.

– Может быть. Если будешь вести себя прилично.

– Я? – Эван сделал круглые глаза. – Да я всегда веду себя прилично, ты что!

– Разве? По-моему, в тот раз, когда ты попытался залезть под юбку моей сестры, ты вел себя не очень-то прилично.

Эван помрачнел. Он прекрасно помнил тот вечер, когда оказался на приеме, организованном Уэйнфилдами. Тогда он явно перебрал лишнего и полез к Анабель, которая ему всегда нравилась. Когда Винсент это увидел, он настолько рассвирепел, что выгнал Эвана вон. Удивительно, как в тот вечер он еще не ударил Грэя. Правда, на следующий день Эван пришел извиняться и перед Анабель, и перед ее братом, и, кажется, был искренне расстроен и смущен.

Опустив глаза, Эван пробормотал:

– Можно не напоминать о том случае. Мне до сих пор стыдно.

– Это хорошо. Значит, ты понимаешь, что вел себя очень не красиво.

Эван с досадой взглянул на Винсента и залпом допил абсент.

– Хорошо, – он решил сменить тему. – А теперь расскажи, как ты сам.

– Меня мучают кошмары, а еще много работы.

Винсент поболтал абсент в стакане. Этим вечером ему совершенно не хотелось пить, но он попросту не мог отказать другу, поэтому решил, что двух стаканов с него будет вполне достаточно. Эван не настаивал и просто смешал себе третий.