Восставшие миры - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 29

Он считал Сейерса высокомерным и несимпатичным. Рэдмон вел программу новостей на маленькой независимой тройской видеостанции. Хорошо вел, не хуже любого другого — объективно, уверенно, озабоченно, однако был обречен на сравнительную безвестность, так как почти все население Трона смотрело имперский канал, который давным-давно оккупировал лучшие частоты и передавал самый мощный сигнал. Впрочем, если Ла Наг преуспеет, безвестность Сейерса очень скоро кончится.

— Нет, конечно, — пожал он плечами. — Все равно очень трудно поверить, что я нынче не просто рассказываю о событиях, а и сам в них участвую. Для разнообразия замечательно. Просто прекрасно.

— Выездная бригада готова?

Репортер кивнул:

— Мы постоянно просматриваем и прослушиваем официальный канал. Как только придет сообщение о налете, я вышлю бригаду к началу дождя.

— Хорошо. Только точно рассчитайте время.

Звучали добрые пожелания взволнованным напряженным мужчинам, собравшимся вокруг большого закрытого грузового флитера, стоявшего посреди склада. Специалисты-компьютерщики, техники-связисты, флинтеры, крутые уличные парни, тянулись к человеку, который позволил им нынче проявить себя, сделать нечто полезное. Один Брунин, подозрительно равнодушный, держался поодаль.

— Ну ладно, — сказал через какое-то время Ла Наг. — Уже совсем стемнело, пора отправляться. Первым делом наденьте вот это.

Он открыл коробку, которую держал под мышкой, и принялся раздавать тончайшие прозрачные перчатки.

— Зачем? — спросил кто-то.

— Перчатки послужат двум целям. Во-первых, никто за собой не оставит опознавательных следов эпидермы. Если имперские следователи найдут хоть одну клетку кожи при завтрашнем осмотре угнанных кораблей — будьте уверены, они их осмотрят самым что ни на есть тщательным образом, — в руках у них окажется генотип, который они сопоставят с каждым зарегистрированным образцом. Чей-нибудь генотип обязательно зарегистрирован при поступлении на ответственную работу. Как только вашу клетку идентифицируют, считайте себя пойманным. Во-вторых, перчатки необходимы из-за маленьких завитушек на ладонях и пальцах. Они изготовлены из микропористого материала, который пропускает пот и кожную смазку, оставляя прекрасные четкие отпечатки.

Ла Наг махнул рукой, успокаивая сразу возникший возмущенный гул:

— Не беспокойтесь. Отпечатки принадлежат моему прапрадеду. Он верил в грядущую революцию и хотел в ней участвовать. Поэтому перед смертью просил, чтобы кто-нибудь эти перчатки надел, приступив к действиям, и он мог бы сказать, что тоже приложил руку к свержению Империи.

Полтора десятка мужчин с облегчением посмеялись, быстро, с готовностью погрузились в флитер. Один Ла Наг не испытывал облегчения. Ладони вспотели, боль стреляла от шеи в затылок… Первое открытое выступление должно пройти удачно. Он старательно скрывал опасения, делая вид, будто полностью контролирует ситуацию, демонстрируя уверенность, компетентность, чего сам в себе вовсе не чувствовал.

Флитер вел Йозеф — после высадки Вольных стрелков корабль приведет обратно другой пилот. Флитер выскользнул в ночь через широко открывшиеся двери склада. До городской черты летел медленно, низко, потом поднялся на тридцать метров, где можно набрать скорость, не натыкаясь на кроны деревьев.

— Проекторы у всех в порядке? — спросил Ла Наг, как только флитер разогнался до крейсерской скорости. Сбившиеся в кучку посреди грузового отсека мужчины утвердительно забормотали. — Хорошо. Давайте проверим.

Голографические костюмы представляли собой затейливое изобретение, предназначенное для людей с богатой фантазией, любителей выступать в разнообразных ролях. Наибольшей популярностью пользовались сексуальные модели, которые пришлось соответственно переделать. Стандартный образец включал в себя шесть деталей — две ленты на запястьях, две ленты на щиколотках, пояс и облегающую шапочку. В активированном состоянии они создавали вокруг носителя голографическую световую завесу, под которой он выглядел кем пожелает — мужчиной, женщиной, чертом, любовником. Конечно, в зависимости от введенной в устройство программы.

Костюмы один за другим оживали, люди исчезали, сменяясь тощими, как голодные волки, разбойниками, одетыми в ярко-зеленые кожаные костюмы, в лихо заломленных на макушках шапочках с перьями. Любой современник принял бы мужчин из головного флитера за инопланетян из другой галактики. Особых поправок не требовалось — только у одного члена команды не сработала шапочка, оставив на виду настоящую голову и плечи. Неполадку быстро исправили, приведя его к общему виду.

— Что за дурость!

Успевший выключить свой костюм Брунин мрачно стоял у стены напротив Ла Нага, скалясь сквозь бороду.

— Ничего больше я от тебя и не ждал, — ни секунды не медля, ответил Ла Наг. — Может быть, объяснишься? Еще есть время послушать.

Брунин вразвалку направился к остальным. Хотя фактически командовал толивианец, он до сих пор считал себя непризнанным лидером, выступал в прежней роли крутого безжалостного непреклонного революционера. Раньше удавалось неплохо, почему же сейчас не удастся?

— Мы тут в маскарадных костюмах в игрушки играем, а летим не на бал-маскарад — на реальное дело. За костюмы призов не дадут, охрана мигом нас обнаружит и, чего доброго, разнесет в клочья из бластеров. Мы должны нанести сильный удар, чтобы все хорошенько запомнили. Пускай знают — мы делаем настоящее дело. Пускай по ночам спят при свете. Пусть всегда помнят — мы рядом, готовы к атаке в любую секунду без всякого предупреждения!

— Значит, по-твоему, надо сбросить костюмы, ударив лоб в лоб? — уточнил Ла Наг, на которого ораторские таланты Брунина не произвели впечатления.

— Конечно!

— На каждом судне, за которыми мы сегодня охотимся, стоит множество видеокамер. Как только ступим на борт первого инкассаторского корабля, имперская охрана получит наши изображения. И мы сразу же превратимся в мишень.

— Зачем ступать на борт? — рявкнул Брунин. — Разнесем их в клочья. Потом камеры могут передавать что угодно!

— Люди на кораблях погибнут.

— Имперские лакеи… Так им и надо — у них выбор был. В этот раз проиграют.

— А твой собственный человек на втором корабле? Его тоже в клочья?

— Разумеется, нет! Своего вытащим, остальных разнесем…

Уверенность Брунина заражала. Он предлагал легкое решение, быструю впечатляющую победу. Однако оставил Ла Нагу лазейку.

— Тебе, безусловно, понятно, что твоему человеку — единственному, кто остался в живых, — придется мгновенно пуститься в бега. Каждый имперский охранник примется искать участника убийства своих товарищей. Такой судьбы ты ему желаешь?

Брунин на секунду задумался и за эту секунду лишился внимания слушателей.

Ла Наг продемонстрировал, что обдумал проблему гораздо внимательней, чем оппонент, прежде всего заботясь о жизни охранников инкассаторских кораблей, а заодно и тех, кто во время налета окажется рядом. Однако на том он не успокоился. Надо безоговорочно перетащить людей на свою сторону. Чтобы при вдруг возникшем вопросе о выборе между Питером Ла Нагом и Дэном Брунином все выбрали первого.