Паутина лунного света - Лана Синявская Страница 29

Она увидела Джалу, стоящую на пороге комнаты. Вся ее поза выражала смирение и мольбу. Лицо, обращенное к мужчине, которого Анна видела только со спины, было залито слезами. В тот момент, когда глазам Анны предстала эта картина, мужчина решил прервать разговор. Глаза Джалы внезапно расширились, словно от испуга, а мужчина довольно грубо втолкнул ее в комнату, закрыл дверь и дважды повернул ключ в замке. Из-за двери отчетливо донеслись отчаянные рыдания. Искушать судьбу дольше Анна не посмела – даже со спины не узнать Голема было невозможно. Девушка не стала дожидаться, когда громила заметит ее, и бегом спустилась по лестнице на второй этаж.

Аня не помнила, как очутилась возле входа в гостиную, сердце ее бешено колотилось о ребра. Она даже не подумала, как объяснит хозяину свое долгое отсутствие и запыхавшийся вид. О туфлях она вспомнила в последний момент, когда уже ухватилась за ручку. Чертыхнувшись, натянула их на ноги и, глубоко вздохнув, шагнула в комнату.

Гиршмана там не было. Зато был Голем… Анна на секунду застыла с открытым ртом, силясь понять, каким образом неповоротливый гигант опередил ее. У нее даже закралась мысль, что в доме не один, а как минимум два Голема, что, на ее взгляд, было явным перебором. Либо верзила умеет просачиваться сквозь стены, что тоже не радовало. Гигантским усилием воли Аня взяла себя в руки. Ничего не заподозрив, Голем тем не менее внимательно взглянул на взъерошенную девушку. На сей раз его взгляд показался Анне вполне осмысленным и цепким, что могло означать только одно – идиотом Голем лишь прикидывается. Выдержав паузу, он пояснил, что Анне следует вернуться к себе. Он даже сопроводил ее до двери комнаты. Анна догадывалась, что подобная галантность вызвана отнюдь не вежливостью, а желанием убедиться, что подозрительная девица не начнет шастать в потемках по дому или вокруг него. Ей больше не доверяли, в этом Аня не сомневалась. Но и не прогоняли, что настораживало ее еще больше.

В эту ночь она снова не могла заснуть. Вертелась, как уж на сковородке, пока не поймала себя на мысли, что все время прислушивается, не раздастся ли снова жуткий вой волчицы. Но вместо него она услышала тихий плач. Он доносился издалека, жалобный и еле слышный. Если бы не распахнутые из-за неожиданной в сентябре духоты настежь окна, она бы его не услышала. Теперь ей стало интересно. Оказалось, в роскошном, таком благополучном на первый взгляд доме слишком много несчастных, страдающих людей. Ей захотелось посмотреть, кому еще не дает уснуть какое-то горе.

Девушка выбралась из постели и подошла к окну. Плач не смолкал, но отсюда не было видно, кто это плачет посреди ночи, да еще на улице. Аня, не тратя время на переодевание, в чем была, а была она в легкомысленной ночной рубашке, перелезла через подоконник и мягко спрыгнула на газон. Ей предстояло пройти несколько метров по ярко освещенному участку двора или пробираться кустами, рискуя разодрать казенную ночнушку в клочья. Она выбрала второе. Все равно эта вульгарная вещица ее раздражала.

Продвигаясь вдоль стены, Аня двигалась на звук, ориентируясь только по слуху. К счастью, плач не прекращался ни на минуту до тех пор, пока девушка не оказалась возле пруда. Ей очень нравилось это место: обложенный гладкими круглыми камнями водоем, вокруг которого амфитеатром располагались поросшие мхом каменистые склоны. Трудно было поверить, что эта живописная красота – дело рук ландшафтного архитектора, настолько естественно смотрелся. Старый пруд, который раньше был на этом месте, давно высох, но Гиршман, как уже говорилось, пожелал восстановить сад, в точности повторяя замысел прежнего хозяина – архиерея Путяты. Ему это удалось в полной мере.

Сейчас, в лунном свете, пруд казался загадочным, диким и в то же время – прекрасным. Мох, покрывающий камни амфитеатра, отливал серебром, деревья сплетали над водной гладью свои ветви, образуя шатер. Необычная для начала сентября погода – жаркие дни и холодные ночи – вызвала естественную реакцию: над прудом поднимался густой туман, окутывающий все вокруг зыбкой дымкой. Эта часть сада не освещалась по ночам, но света полной луны было вполне достаточно, чтобы Анна смогла разглядеть низенькую полную женщину, одетую, судя по всему, в какой-то балахон, похожий на старомодную ночную рубашку.

«Надо же, – с усмешкой подумала Аня, – оказывается, бродить по улице в исподнем в этом доме – традиция».

Тетка тихо плакала, полоская в воде длинную белую тряпку, похожую на простыню. Лица женщины Анна не видела, ее голова с седыми, взлохмаченными волосами, торчащими во все стороны, была низко наклонена к воде. Но силуэт показался Ане знакомым – женщина была похожа на Веру Павловну, хозяйку погибшего Моншера, которую она мельком видела в столовой. Бедная, до сих пор оплакивает любимца.

Поначалу занятие женщины все же немного удивило девушку. Время было явно не подходящим для стирки, тем более если человек находится в таком состоянии. Впрочем, возможно, стирка женщину успокаивала. В таком случае не следовало ей мешать. Каждый сам выбирает способ, которым можно успокоить себе нервы. Анна, например, в такие дни старалась выкроить время и посмотреть программу «Из жизни женщины». Голос ее ведущей, известной и очень обаятельной актрисы, действовал на Аню лучше всякой валерьянки. О таком странном успокоительном Анна не рассказывала никому, но сама отлично знала, что лучшего способа привести нервы в порядок для нее не существует. Другие, как она слышала, читают смешные и немного наивные детективы Дарьи Донцовой. Тоже неплохо, если помогает. Третьи… Короче, каждый успокаивается как умеет, и способ этой женщины нисколько не хуже других. Только бы ей полегчало.

Анна решила, что ее появление может помешать и, хуже того, напугать женщину, поэтому она, стараясь не шуметь, вернулась в свою комнату.

Когда она вышла из ванной, где тщательно вымыла испачканные землей ноги, то плач уже стих. Зато за окном раздался жуткий вой, в котором на этот раз Ане послышалось злорадство.