Няня - Роберт Лоуренс Стайн Страница 27

— Пойдем! — Он взял меня за руку и повел через толпу на танцполе к аварийному выходу. — Хочешь освежиться на берегу?

— Нет, постой, — вырвалась я. Танцпол слегка покачнулся. — Подруга… Я не могу бросить подругу.

Тут я увидела Терезу на противоположном конце танцпола. Она танцевала с Бобом или Ронни или сразу с обоими — я не могла разглядеть в беспорядочном переплетении рук, ног и тел, двигавшихся словно под водой.

Да уж, я действительно перебрала. А как не перебрать, если коктейли на вкус — настоящий фруктовый сок. Невозможно вовремя остановиться.

Итак, Тереза развлекается и даже не заметит, если я ненадолго выскочу на улицу. Я взяла нового знакомого за руку, и он повел меня к выходу мимо девушки в красном лифчике и коротеньких шортиках с татуировкой на спине, изображающей бросающегося на добычу сокола. Мимо столика, за которым сидели подростки, швыряющие на пол пустые стаканы. Парень раскрыл дверь, и мы попали на улицу.

Терраса ресторана выходила на океан, за столиками толкались посетители, которые пили пиво ведрами и уничтожали огромные порции куриных крылышек.

Океан напоминал широкую черную полосу под пурпурным ночным небом.

Я вздохнула полной грудью. Свежий прохладный воздух казался солоноватым. К пляжу вели деревянные ступеньки. Я шла как во сне, будто не я, а кто-то другой спускается с незнакомым парнем к пляжу.

— Эй, незнакомец, как тебя зовут? — вырвалось у меня.

Парень обернулся. Его глаза были темнее океанской воды.

— Джексон. Джексон Милнер.

— Привет, Джексон, я — Элли Сакс.

Он церемонно пожал мою руку.

— Приятно познакомиться с тобой, Элли. Не желаешь прогуляться?

Мои глаза привыкли к темноте, и я смогла разглядеть, что по пляжу прогуливаются и другие парочки. Я скинула сабо и оставила их у ступенек.

— Конечно!

Мы спустились к самой воде. Как приятно идти по влажному песку босиком! Прохладный ветерок привел в порядок мои мысли.

Из окон клуба, оставшегося за спиной, слышалась музыка.

— Ты здесь отдыхаешь? — спросила я и тут же поскользнулась на влажном песке. Мы стукнулись плечами.

— Да, живу у одного парня из школы. А ты?

— Работаю няней в семье, живущей в Уотермилле.

— Ты любишь детей? — спросил Джексон, внимательно меня разглядывая.

— Уже нет!

Мне понравилось, как он смеется и то, каким Милнер показался сильным и надежным, когда я на него налетела.

— А ты работаешь или просто отдыхаешь?

Носком туфли он пнул камешек в воду.

— В основном отдыхаю. Но полдня работаю в магазине «Спицы» в Саутхэмптоне. Мы продаем велосипеды. Может, ты видела магазин? На Джобс-лейн? Сейчас я стараюсь побольше отдыхать, осень будет довольно напряженной.

— Почему?

— Поступил в юридический колледж. Учеба начнется в конце августа.

— Что за колледж?

— Кардозо, — вздохнул он. — Я был абсолютно уверен, что поступлю в Нью-Йоркский университет, но не поступил. По-моему, конкурс там не менее десяти человек на место.

— Ну, Кардозо считается тоже хорошим колледжем, — заявила я, будто что-то в этом понимала.

Участок пляжа, до которого мы дошли, заливал яркий свет. Обернувшись, я увидела, что это прожектора другого клуба, располагавшегося неподалеку на высокой дюне.

Внезапно Джексон схватил мою руку, обнял за талию и пустился в пляс, увлекая меня за собой.

— Не могу стоять на месте среди огней прожекторов! — прокричал он.

Откинув назад голову, я рассмеялась, и мы закружились среди моря огней.

Да, я кружилась, я танцевала, я снова танцевала! Я чувствовала себя такой легкой и… Свободной! Очень давно я не была так счастлива и понимала, что дело не только в выпивке.

Мы миновали ярко освещенный участок и, взявшись за руки, опять спокойно пошли по пляжу. Болтали о пустяках. Джексон продемонстрировал отличное чувство юмора. Он не оставался серьезным, но и не нес околесицу.

Джексон выглядел очень надежным.

Понравилась ли ему я? Не скажу точно — вроде бы да.

Я рассказывала ему о первых днях в Нью-Йорке после приезда из Мадисона. О том, каким огромным и чужим мне все казалось. Как я однажды пришла в кофейню и не знала, что такое клубный сандвич! Или стандартный кофе — с молоком или без?

Не слишком ли много я болтала? Казалось, ему интересно. Хотя кто знает, что он думал на самом деле!

Может, просто хотел с кем-нибудь переспать!

Всегда поражаюсь, что во время беседы человек одновременно разговаривает и с другим человеком, и с самим собой!

Наконец Джексон тоже стал рассказывать о себе. Он вырос на Манхэттене, в районе Ист-Сайд, окончил Ривердэйлскую школу в Бронксе, а два года назад получил диплом по литературе в университете Уэсли.

— Абсолютно никчемный диплом, — горько пошутил Джексон. — Какую работу можно получить с таким дипломом?!

Почти весь прошлый год он участвовал в программе «Жилье для бедных», помогая строить дома для бездомных.

— Следующей яркой страницей в моей биографии будет юридический колледж!.. Перестань зевать, Элли!

— Я не зеваю! — запротестовала я. — Просто немного запыхалась.

— Хочешь вернуться?

Я бы с радостью гуляла с ним всю ночь! Но мы повернулись и медленно побрели обратно к клубу. Вскоре впереди показался участок, ярко освещенный огнями прожекторов. Мне стало любопытно, будет ли Джексон снова танцевать.

К моему удивлению, он остановился в темноте. Стало тихо, только слышался негромкий плеск волн. Джексон притянул меня к себе.

— Прости, я хотел сделать это с той самой минуты, как увидел тебя.

Он взял меня за подбородок и нежно — так нежно, как никто другой, — поцеловал в губы.

Мы поцеловались, и я увидела фигуру, выходящую на освещенный островок перед нами.

Парень. Блондин. Слегка покачиваясь, он вступил на залитый светом прожекторов островок. Он шел такой знакомой походкой…

Уилл!

Нет. Конечно же, нет. И все же это был Уилл. Бедный погибший Уилл.

Вырвавшись из объятий Джексона, я побежала к освещенному островку.

— Уилл! Уилл?

Я слышала, как меня зовет Джексон. Губы все еще хранили вкус его поцелуя. Только я не могла остановиться. Я бежала на свет, бежала к Уиллу, которого так давно не видела, который так давно умер. Вот он стоит, я вижу его совершенно отчетливо…

И куда же он делся?

Я выбежала на ярко освещенный прожекторами островок пляжа. Ноги устали от быстрого бега, а сердце бешено колотилось. Никого. Парень словно испарился.