Зов лабиринта - Наталья Иртенина Страница 27

Ди лежала животом на чьем-то колене и мучительно выкашливала из себя соленую воду. Кто-то сверху приговаривал: «Вот и умница. Вот и хорошо. Дыши глубже».

Ди дышала и отплевывалась. Потом попыталась перевернуться. Чьи-то руки ей помогли и заботливо усадили. «Ты?» Вяло выдохнула, не имея сил изумиться. «Я». Никита был мокрый с головы до пяток, как и она сама. Вода стекала с одежды и без следа уходила в горячий прибрежный песок. С его и ее одежды. На ней были брюки и белая блузка, бесстыдно обрисовавшая кончики грудей. Ди смущенно отлепила мокрую ткань от тела.

«Что у тебя с лицом?» Никита вытер тыльной стороной ладони щеку, смазав полоску крови. «Пустяк. Поцарапался. Тебе уже лучше?» – «Да, нормально». Ответ получился автоматическим – Ди внимательно разглядывала царапины. Их было четыре, и они тянулись параллельно по всей щеке. Она перевела взгляд на свои руки. Но вода вымыла кровь из-под ногтей, ничего не осталось. Ди виновато закусила губу. «Это я тебя так? Мне показалось, что меня схватил здоровенный осьминог. Я жутко перепугалась». – «Все нормально, забудь».

Она торопливо разлепила карман мокрых брюк и достала мокрый носовой платок. Осторожно вытерла кровь. Он мотнул головой. «Надо сухим. По мокрому так и будет течь». Ди развела руками. Сухим здесь был только песок. Она огляделась. Дикий пляж на окраине города. Вокруг никого. Чуть в стороне на полсотни метров в море вклинилась одинокая скала. Никита проследил за ее взглядом.

«Я не совсем уловил, как это произошло. Сначала я не видел тебя, а потом ты вдруг свалилась в воду. Зачем ты это сделала, ты же не умеешь плавать? Во всяком случае, не умела раньше. Или ты…» Он с подозрением посмотрел на нее. Она возмущенно отвергла его предположение: «Глупости. Если я решу заняться суицидом, в любом случае топиться не собираюсь… Слишком мокро. И не люблю утопленников. Я просто… поскользнулась». И в свою очередь уставилась на него с подозрением. «А как ты здесь оказался?».

Он широко и невинно улыбнулся. «Гулял. Удачно совпало, да?» Ди согласилась. «Ага. Куда уж удачней. А ты всегда так… приходишься к месту и ко времени?» – «Стараюсь. Не люблю промахиваться. Только в яблочко. Разве это плохо? Ты даже спасибо не сказала. Я же мог утонуть вместе с тобой». Шутливая обида – но под ней Ди уловила нотки ожидания чего-то большего, чем простая благодарность. «Спасибо. Извини, у меня мозги еще ходуном ходят».

Они сидели рядышком на песке и сушились в солнечных лучах. Никита бросал мелкие камешки в волны. Подводный кошмар начал забываться – только яркий фиолетовый цвет все еще стоял перед глазами. «Как же тебе это удается? Попадать куда и когда надо?»

Он долго не отвечал. Подбрасывал голыш на ладони, смотрел в море и чему-то мечтательно улыбался. Глядя на него краем глаза, Ди снова непроизвольно подумала о внутренних запасниках ровной, спокойной, сознающей себя силы, которой буквально фонтанировал этот бывший «цыпленок». Теперь она по сравнению с ним уже не мама-наседка, а обыкновенная мокрая курица, бестолково кудахтающая и хлопающая крыльями. И ей очень не нравилось это сравнение.

«Понимаешь, этому нужно учиться. Дисциплинировать свой инстинкт, подчинять его себе, чтобы можно было в любой момент использовать его – как оружие или как средство защиты. Или как источник нужной информации. Интуиция – уже не то. Она может быть, а может и не быть. А инстинкт есть у всех. Дело только за тем, чтобы вымуштровать его, как солдата. Армия или война в этом смысле идеально подходят». – «Ты был на войне?» – «Нет, не на войне. Хотя в каком-то смысле… Неважно. Я жил в монастыре. Как видишь, кое-чему научился». Ди удивилась, хотя подсознательно и ожидала чего-то в этом роде. «Ты? В монастыре? В буддийском?» Никита весело расхохотался, откинув голову и почти упав спиной в песок. «Почему буддийском? Откуда такие странные фантазии?» Ди пожала плечами. «Расхожий стереотип. Дисциплина духа, боевые искусства, путь воина. Почему бы и нет?» Он перестал смеяться и посерьезнел. «Никогда не позволяй расхожим стереотипам заарканивать себя. Это бывает вредно для жизни. Монахи-воины были и есть не только и не столько в буддизме. Буддийским монахам и не снилась та война, которую ведут другие». – «Ты не похож на монаха». Ди не отдавала себе отчета в том, что была бы разочарована, окажись он монахом. Просто каким-то образом чувствовала, что это было бы… неправильно. Он не может и не должен носить рясу. «Я не монах. Я ушел из монастыря». – «Почему?» Плюс к своим неясным ощущениям ей хотелось знать его собственные мотивы, выявить отчетливей интуитивный механизм определения отдельно взятой человеческой сути. Впрок – для себя.